Иной Сталин

Жуков Юрий Николаевич

Однозначная позиция, занятая Кремлем летом – осенью, облегчила и ускорила продвижение к Восточному пакту. Литвинов в Женеве сумел достичь полного взаимопонимания с Пьером Лавалем – новым французским министром иностранных дел. 22 ноября Литвинов шифротелеграммой сообщил Сталину, что поначалу блок, оформляемый пока протоколом, включит три страны: Францию, Чехословакию и СССР. 25 ноября узкое руководство одобрило такой шаг, а потому, после взаимного согласования всех поправок [101] , Литвинов и Лаваль подписали 5 декабря «Протокол между Союзом Советских Социалистических Республик и Французской республикой по вопросам, касающимся переговоров о Восточном пакте». Он предусматривал:

101

Документы… Т. XVII. С. 686–687, 829.

«… Оба правительства

не согласятся на переговоры, которые имели бы целью заключение ими многосторонних или двусторонних соглашений, могущих нанести ущерб подготовке и заключению Восточного регионального пакта или соглашений, с ним связанных, или заключение соглашений противных духу, которым руководствуются оба правительства…» [102] .

Два дня спустя, также в Женеве, было объявлено о присоединении «к принципам Восточного пакта в той же форме и в том же духе, в котором он был задуман», и Чехословакии. Правда, Эдуард Бенеш сделал это как обмен письмами между двумя министрами иностранных дел. Обращаясь к Литвинову, он сообщал:

102

Там же. С. 725–726.

«От имени моего правительства я также всецело присоединяюсь к Протоколу, подписанному Вами 5 декабря 1934 г. в Женеве от имени правительства Союза ССР с г. Пьером Лавалем, министром иностранных дел Французской республики. Совершая это присоединение, правительство Чехословацкой республики принимает все в нем обусловленное и обязывающее таким образом взаимно указанным в упомянутом Протоколе способом все три правительства» [103] .

Однако несколькими днями ранее, вечером 1 декабря, все дальнейшие строго продуманные, планомерные и спокойные действия узкого руководства по созданию системы коллективной безопасности оказались под угрозой. В Смольном у своего кабинета неким Николаевым был убит член ПБ, секретарь ЦК ВКП(б) С. М. Киров.

103

Там же. С. 738–739.

Глава четвертая

Детали убийства Кирова легко воссоздаются по сохранившимся телеграммам, рапортам, медицинским заключениям, датированным первыми днями декабря 1934 г., по протоколам допросов как Леонида Николаева, так и десяти свидетелей, дававших показания в день трагического происшествия, всего через два-три часа после убийства [104] .

Из протокола допроса Николаева 9 декабря:

«– Как вы провели день 1 декабря вплоть до момента убийства?

– В этот день должен был состояться актив по вопросам об итогах пленума [105] . Я дважды звонил жене на службу и просил достать билеты на актив. К часу дня я выяснил, что жена не сможет достать билеты, поэтому после часа я поехал в Смольненский райком партии – проспект имени 25 октября, где обратился к сотрудникам районного комитета Гурьянову и Орлову с просьбой дать мне билет на актив. Гурьянов отказал, а Орлов обещал, предложив прийти за ним к концу дня. Для страховки я решил съездить в Смольный и там попытаться через знакомых сотрудников городского комитета получить билет. С 1 часа 30 минут дня до 2 часов 30 минут дня я находился в здании Смольного, наган был при мне…»

104

Не снятый с документов по делу об убийстве С.М. Кирова гриф секретности вынуждает ограничиться общей для данной и всех последующих цитат из следственных документов глухой ссылкой лишь на архивохранилище – РГАСПИ, исключив по не зависящим от автора причинам обычные указания на фонд, опись, дело и лист.

105

29 ноября 1934 г. газета «Ленинградская правда» поместила объявление о собрании 1 декабря в 18 часов во Дворце Урицкого (Таврический дворец) партийного актива ленинградской организации ВКП(б) по итогам ноябрьского пленума ЦК.

Из показаний сотрудницы отдела руководящих партийных органов Ленинградского горкома А.П. Бауэр-Румянцевой, 1 декабря:

«1 декабря в начале 15 часов вошел в комнату № 431 на третьем этаже Николаев, работавший в РКИ в Смольном и числившийся там, и обратился ко мне с просьбой дать ему пропуск на актив. Я ему ответила, что у меня пропуска нет и мы сами не идем. Тогда он меня спросил, где сидит Смирнов, работающий по кадрам. Я ему сказала, что Смирнов сидит в комнате рядом…»

Из

показаний Николаева от 9 декабря:

«…Встретил сотрудников Денисову, Шитик, Смирнова, Ларина, Петрошевич – у всех просил билет. Только один Петрошевич обещал дать билет, но только к концу дня. В ожидании конца дня я решил погулять возле Смольного, полагая, что скорее всего получу билет у Петрошевича. По истечении часа вновь зашел в Смольный….»

Показания П.П. Лазюкова, сотрудника оперативного отдела [106] (далее – оперод) управления НКВД по Ленинградской области, 1 декабря:

106

В функции оперативного отдела, в частности, входила охрана С.М. Кирова, а также здания Смольного.

«Заступил на пост вместе с К.М. Паузером у дома, где проживал Киров – проспект Красных зорь, дом 26/28, в 9 часов 30 минут утра. В 16.00 Киров вышел из дому по направлению к Троицкому мосту по правой стороне. Впереди него шел сотрудник оперода Трусов, Лазюков и Паузер сзади, в десяти шагах. У моста Киров сел в свою машину, а охрана – в свою и поехали по маршруту Троицкий мост – набережная Жореса – Литейный проспект – ул. Войнова – ул. Слуцкого – ул. Тверская – Смольненская площадь. Машина т. Кирова въехала в ворота, а мы задержались у стоянки. Т. Паузер первый выскочил из машины, а я остался сзади него. Тов. Кирова у ворот Смольного встречали Александров, Бальковский и Аузен (сотрудник наружного наблюдения), которые приняли его. Я и Паузер остались в вестибюле Смольного ждать т. Кирова…»

К.М. Паузер, сотрудник оперода УНКВД, 1 декабря:

«На подъезде Смольного стояли т. Борисов – оперативный комиссар, и помощник коменданта Смольного т. Погудалов. Все мы, то есть я, Лазюков, Аузен, Бальковский, Борисов и Погудалов, вошли в вестибюль, довели т. Кирова до дверей, ведущих к лестнице на верхние этажи. Я, т. Лазюков, т. Погудалов остались у дверей, а т. Борисов, т. Аузен и т. Бальковский отправились по лестнице за т. Кировым…»

М.В. Борисов [107] сотрудник оперода УНКВД, 1 декабря:

107

Борисов М.В., 1881 г. рождения, из крестьян, кандидат в члены ВКП(б) с 1931 г., оперативный комиссар 4-го отделения, оперода УНКВД по Ленинградской области. В ОГПУ с 1924 г., ранее работал сторожем. Погиб 2 декабря 1934 г. в 10 часов 50 минут при наезде грузового автомобиля на стену дома № 50 по улице Войнова.

«…Добравшись до коридора, я шел по коридору от него (Кирова – Ю.Ж.) на расстоянии 20 шагов. Не доходя двух шагов до поворота в левый коридор, я услыхал выстрел. Пока я вытащил револьвер из кобуры и взвел курок, я услыхал второй выстрел. Выбежав на левый коридор, я увидел двух лежащих у дверей приемной т. Чудова. Лежали они на расстоянии 3/4 метра друг от друга. В стороне от них лежал наган. В том же коридоре, я видел, находился монтер областного комитета Платоч. Тут же выбежали из дверей работники областного комитета. Их фамилии я не помню…»

Николаев, показания 9 и 3 декабря:

«…По истечении часа вновь зашел в Смольный [108] вошел в уборную. Выйдя оттуда, увидел Кирова, направлявшегося в свой кабинет. Это было на третьем этаже здания, было примерно 4 часа 30 минут вечера…». «Выйдя из уборной, я увидел, что навстречу мне, по правой стороне коридора, вдет С.М. Киров на расстоянии от меня 15–20 шагов. Я остановился и отвернулся к нему задом, так что когда он прошел мимо меня, я смотрел ему вслед в спину. Пропустив Кирова от себя шагов на 10–15, я заметил, что на большом расстоянии от нас никого нет. Тогда я пошел за Кировым вслед, постепенно нагоняя его. Когда Киров завернул за угол налево к своему кабинету, расположение которого мне было хорошо известно, вся половина коридора была пуста – я побежал шагов за пять, вынув наган на бегу из кармана, навел дуло на голову Кирова и сделал один выстрел в затылок. Киров мгновенно упал лицом вниз. Я повернул назад, чтобы предотвратить нападение на себя сзади, взвел курок и сделал выстрел, имея намерение попасть себе в висок. В момент взвода курка из кабинета напротив вышел человек в форме ГПУ, и я поторопился выстрелить в себя. Я почувствовал удар в голову и свалился…»

108

В ходе допроса 3 декабря на вопрос: «Как вы попали первого декабря в Смольный?» – Николаев ответил: «Я прошел по партбилету».