Иноземец с черной аурой
Шрифт:
В этот момент я увидел в глазах Синая удивление.
— Так и знал, что ты можешь предвидеть будущее по движению ауры, но не всего остального, — произнес я.
Пальцы руки вцепились в его руку чуть выше локтя. Синай попытался вырваться, но было поздно, я уже вновь начал направлять ауру в руку. Все было просто: в момент удара я перестал направлять ауру в ударную руку. Она продолжала циркулировать по всему телу, но только не в руке. То, что противник может предсказывать движение ауры — и помогало ему узнавать, куда я буду бить и как.
А понял я это из-за того, что в прошлый раз смог уцепиться
— Теперь никуда не денешься.
Я рванул его на себя, тут же нанеся удар. Он попытался уклониться, но получилось плохо, под глазом появились две отметины — укус.
В этот миг его другой кулак ударил мне в бок. Взрыв воздуха заставил скорчиться от боли, но я не ослабил хватку, к тому же теперь пальцы сжимают не часть ткани, а руку противника. Я вновь нанес удар. Я готов размениваться, до тех по пока его удары не наносят критического урона. Если бы не его техника, позволяющая предугадывать мои атаки, я бы конечно не пошел на такие меры, но у меня ограниченный лимит времени, а значит, нужно победить как можно быстрее за счет своей техники. Он хорошо отбивается и уклоняется так, что редко удается подловить, потому придется идти на размен.
Я вновь ударил, на этот раз в грудь, а удар противника пришелся в лицо. Перед глазами сверкнуло, из ноздрей потекли теплые ручейки.
Внезапно Синай присел, а затем, резко оттолкнувшись, рванул вверх. Меня утянуло следом, так как я продолжаю сжимать его руку.
Ветер засвистел в ушах, судья, стоящий внизу, превратился в муравья, мы поднялись выше самых высоких сидений на арене. Он явно что-то задумал, так что его нужно остановить.
Я нанес резкий удар в живот, так как из-за того, что меня просто утянуло следом, мы оказались на чуть-чуть разных высотах.
Синай всхлипнул, согнулся, на лице появилась маска боли, я тем временем напряг правую руку, которой держусь за руку противника, и подтянулся, благодаря чему мы оказались лицом к лицу. Тем временем мы начали падать, постепенно ускоряясь. Синай завел руку за спину, явно намереваясь что-то сделать. Я со всей силы ударил его коленом под дых, затем с локтя врезал в челюсть. На миг взгляд парня стал потерянным, изо рта выплеснулась кровь. Я хотел нанести еще удар, но внезапно позади Синая раздался мощный взрыв, парня рвануло в сторону, закрутило, а с ним и меня и через несколько мгновений он завис надо мной, а я оказался обращенным спиной к арене. Взгляд Синая прояснился. У меня холодок пробежался по спине, я внезапно осознал, что он собрался сделать, но самое дерьмовое то, что что-либо предпринять, дабы избежать этого, уже не получится.
Еще один взрыв позади парня, и мы пулей устремились вниз. На миг даже показалось, что воздух вокруг нас нагрелся и даже воспламенился, словно мы стали неким метеоритом, вошедшим в плотные слои атмосферы.
Камень арены с силой ударил в спину, и одновременно с этим колено Синая ударилось в мой живот, произошел мощный хлопок — ударная волна от колена врезалась в мое тело, припечатанное к арене, принеся жуткую боль — настолько сильную, что в глазах потемнело. Звуки исчезли, но ненадолго,
Я вскинул руки, кулак врезался в них. Хлопок, затем мощный поток воздуха, что, пробившись в бреши, ударил в лицо, заставив чувствительно стукнуться затылком об пол. Но Синай не остановился на этом. Вновь нанес удар, и я снова защитился. Он занес руку в третий раз, но скривился, закашлял, изо рта потекла кровь, он спешно прикрылся ладонью. Я воспользовался этим. Удар кулака заставил его голову откинуться назад, но и сам я захрипел от боли в животе — даже дыхание отдается словно электрическим током по нервам, а уж напряжение мышц приводит к такой боли, будто меня протыкают раскаленным штыком.
Сжимая зубы так, что слышен скрип и сдерживая боль, я размахнулся и нанес еще один удар. Парня мотнуло назад, он со стоном повалился на землю, перекатился, встал на четвереньки, вниз с носа стала капать кровь.
Морщась и с трудом передвигаясь, я поднялся, но ноги тут же подогнулись и я упал на колено. Тем временем Синай тоже поднялся, качаясь из стороны в сторону. Нос сломан, губы разбиты, множество синяков и гематом, дышит тяжело через рот, взгляд помутнел, но зрачки все еще светятся голубым. Руку прижал к животу, стоит чуть согнувшись.
— Я не могу проиграть такому как ты! Я столько тренировался, я все поставил на кон и потому просто не могу проиграть. Я сын великого мастера Аиши, Синай!
Я, наконец, нашел в себе силы подняться, но все тело горит изнутри. Еще мгновение и я не смог удержать ауру, все каналы словно вспыхнули. Я вскрикнул, сжал кулаки так, что ногти до крови впились в ладони. Вот и прошло мое время. Теперь я не смогу пользоваться аурой.
— Твоя техника сильная, признаю, — прохрипел Синай. — Но она рисковая, и, похоже, теперь ты не можешь ее использовать. Победа за мной.
Он видит мою ауру и знает, что она вышла из-под контроля.
— Я все еще стою, — прохрипел я.
— Ненадолго!
Он прыгнул вперед. И пусть сил у Синая осталось мало и движения уже не такие стремительные, как раньше, но для меня без насыщения глаз аурой его движения оказались молниеносными. Да, благодаря тренировкам мое тело и все его параметры, такие как слух, зрение, скорость передачи нервных импульсов, регенерация и все остальное теперь значительно выше, чем у обычного человека, но этого еще недостаточно, чтобы даже приблизиться к таким монстрам как Синай.
Удар кулака. Я отчаянно попытался уклониться, дополнительно закрывшись руками. Взрыв, воздуха, боль и полет. Спина ударилась об камень арены, вновь боль стрельнула подобно удару молнии, я захрипел, перекатился, дрожа, поднялся. Синай вновь налетел на меня, нанеся стремительный удар. Единственная отрада в том, что из-за того, что я не использую ауру, его глаза не помогут предвидеть мои движения, но даже так это не имеет значения. Моя боевая мощь без ауры — чуть больше тысячи, тогда как противник продолжает использовать ауру и его боевая мощь больше шести тысяч. Конечно, из-за ран и усталости он ослаб, но даже если ослаб в два раза, то все равно три тысячи в сравнении с тысячью — это огромная разница.