Иноземия, или туда и снова туда
Шрифт:
— Который как раз в полдень проходит туда через этот самый колодец.
— Вот именно, Ажау, вот именно… Похоже, не такая уж эта книжка и сказочной была, по крайней мере не более сказочная, чем колодец перед нами…
— Зак, ты хоть понимаешь, что если то, что ты только что предположил, правда…
— Понимаю, тогда мне нет никакой необходимости свергать тебя, а достаточно лишь добраться первым до этого трона и усесться на него. Ну и, конечно, найти родителей. Хотя, если их нет в подземельях дворца самого Падишаха, то есть тебя… В подземельях… — повторил Зак, и тут до него наконец дошло, — Ажау, мне сказали, что мои родители заточены в подземелья твоего дворца! Понимаешь, что это значит? Если не лгал ты, и не лгали те, кто мне это говорил, то это значит…
— Это значит,
— Да не может, оно так и есть! Я изначально был уверен, что именно книжка Праслава сюда и затащила моих родителей. У них было достаточно времени понять, что именно там имелось ввиду. А это значит, что они просто обязаны были отправиться к этому светлому трону!
— Ну что же, Зак, если ты так решил, а оно действительно похоже на правду, похоже настолько насколько бывают такие колодцы, то это значит, что ко мне у тебя больше нет претензий?
— Не знаю, наверно, еще есть, но пока мы их не будем выяснять… Кстати, Ажау, ты вот все время спрашиваешь, имею ли я что-то против тебя… А ты думаешь, что если я захочу что-то с тобой сделать — у меня это получиться?
— Естественно получиться! Особенно если учесть, что из нас двоих меч есть только у тебя одного. Я с мечем по горам не лажу.
— А, ну тогда наверно да… Ладно, Ажау, по крайней мере теперь я знаю, чем надо заняться. Ты не против, чтоб по возвращению в Отсилаказ я несколько порылся в твоих библиотеках? Вернее, мне будет нужна твоя помощь, во-первых, я еще не знаю, что именно про подземелья я хочу найти, во-вторых, я не знаю, есть ли это где-то вообще, и если есть, то где, ну и наконец я совершенно не умею по вашему читать…
— Последнее — не проблема, это очень просто. Я могу дать тебе фонетический алфавит, какому звуку что соответствует, там есть и в стандартной кодировке, и в той, что в СОСе пользуются, и даже в кодировке ужасов…
— Ужасов? При чем тут ужас?
— Не Ужасы, а ужАсы, ужАс, это жители Буйного мира, что отделяет ваш Северный мир от Центрального. Там есть несколько островов, у них своя письменность, не фонетическая, но смысловая, так и их язык нашим шрифтом тоже можно представить. Я лично его создал как нечто универсальное, впрочем, это сейчас не имеет особого значения. Я думаю, что нас больше должно интересовать то, как с этой горы спуститься…
— Как? Очень просто. Ты сам сказал, по веревке.
— Но ее длины не хватит…
— Ее длины хватит, чтоб преодолеть самый тяжелый участок пути, хоть, несколько повозившись, можно и так справиться. А дальше все будет просто. Ты как, готов прямо сейчас к спуску, или отдохнем еще?
— Нет, отдыхать мне не надо, но я бы предпочел еще немного тут постоять… Так как мне почему-то кажется, что я больше никогда в жизни сюда не поднимусь.
— Почему? — не понял Зак, — Ты что, помирать вздумал?
— Нет, просто я не думаю, что у меня еще хоть раз хватит сил и смелости на такое безумство. Я бы сам никогда не решился сюда подниматься, я азартен, признаю за собой такой грех, но я не псих. Я полез сюда только потому, что ты сделал это первым, и я не мог выдержать того, чтоб какой-то мальчишка, а ты по сравнению со мной действительно мальчишка, как и все прочие люди, сделал что-то, мне недоступное. Потому, Зак, дай еще немного наслажусь этим прекрасным видом, троном света, столь близким, и столь же недоступным…
— Недоступным… Ажау, слушай, как это мне сразу в голову не пришло? Зачем мне идти по следу своих родителей, если я могу еще раз подняться сюда, на этот раз с подходящей веревкой, и с ее помощью…
— Не можешь, Зак. Это решение отпадает сразу по нескольким причинам. Во-первых, не забывай, тебе нужна очень длинная веревка, которая сама будет слишком тяжела, чтоб ее сюда поднять. Во-вторых, даже так — ты точно не знаешь глубину этого колодца, а вдруг она не один, не два, а пять, или десять километров? Вот-вот, а подумай, спустишься ты вниз, до дна не достанешь, как будешь подниматься вверх? По канату подниматься
— Но все же можно, наверно, попробовать.
— Хорошо, а как тебе аргумент, что Праслав Вонау ничего не пишет про этот путь, и предлагает идти другим? И, наконец, если ты действительно прибыл сюда в поисках родителей, а они затерялись где-то в глубинах, как ты их с этой стороны найдешь? С той — может быть, можно взять следопытов, поискать следы… А тут, ты не знаешь ничего про подземные пещеры, что ты сможешь сделать?
— Если тут действительно полюс силы, то использовать ее, и просто узнать, где они. Впрочем, Ажау, ты наверно прав. Этот вариант тоже можно рассмотреть, тем более, что все это легко решаемо. Один раз поднимаюсь с веревкой, сбрасываю вниз, мне поднимают все, что надо, хоть веревочную лестницу десятикилометровой длины, спускаюсь… Ладно, сначала действительно поищу, что там мои родители узнали. Не могли же они так просто уйти под землю, не зная, куда и зачем… Ажау, ты не знаешь, они что-то конкретное искали?
— Совершенно не помню, Зак. Потому что я беседовал с Квэртом, а его жена как раз в это время как правил сидела где-то в библиотеке, уверяя, что дела наши ее не сильно волнуют. Впрочем, я все это могу разузнать. Ну что же, теперь уже можно спускаться. Зак, предлагай свой способ.
— Хорошо, пошли.
Дойдя до края шляпки гриба, Зак достал из своего рюкзака веревку, вернее скорее даже леску, столь же тонкой и прочной она была. Длинною примерно метров двести, она не могла обеспечить спуск до самого низа, но Менского это нисколько не смущало. Привязав один конец к валуну смотрящемуся довольно надежным, второй он обвязал вокруг своего пояса, одолжил у Ажау перчатки, их у него было две пары, и сообщил:
— Делай как я. Должно сработать.
Решив, что на вершине его больше ничего не держит, Зак спокойно с нее спрыгнул. Впрочем, веревка на то и была предназначена, и даже не подумала оборваться или особо сильно натянуться. Естественно, что Зак не прыгал в пропасть, а, удерживая веревку в руках, принялся по ней спускаться, насколько это позволяла длина. Ажау за всем этим внимательно наблюдал сверху, а кто за этим наблюдал снизу — Зака пока совершенно не интересовало. Достигнув того максимума, который могла ему дать леска, и убедившись, что голова Ажау отсюда смотрится как крошечная точка где-то там высоко, Зак вспомнил детство, и принялся раскачиваться, как на самых обычных качелях. При этом, постепенно наращивая амплитуду колебаний, он старался максимально приблизиться к стене скалы, при этом и не сталкиваясь с ней на слишком уж большой скорости. Это оказалось не так уж и сложно, хоть и потребовало определенной коррекции на ветер, да и ухватится за скалу оказалось в крайней точке колебаний не очень то и легко. К счастью для Зака, по законам физики, в частности механики, статистики и квантовой механики, большую часть периода колебаний любой классический маятник проводит именно возле края своей траектории, при этом имея нулевую скорость, так что со второй попытки Зак смог зацепиться за небольшую трещину в горном склоне. Удерживаясь одной рукой, другой от отвязал леску, которая в тот же момент поползла вверх. Полагаясь, что Ажау все же понял, что от него требуется, и сможет повторить трюк Менского, Зак все же решил его немного подождать, тем более что и спускаться вниз одному ему не хотелось. Не потому, что страшно было, а потому, что скучно. Компания, а особенно компания бессмертного правителя Южного мира, от своего бессмертия отнекивающегося, как и от связей с тем Ажау Гастом, которого Зак знал, была все же достаточно интересной. При этом Заку даже в голову не могло прийти, что может быть ему придется так висеть довольно долго, и руки могут устать. Это Менского совершенно не волновало, тем более он умудрился так опереться ногами, что на руки почти никакой нагрузки не было. Не волновали его и сотни метров до земли, да и вообще страх высоты Зак считал пережитком непонятно каких времен, и, обладая им от рождения, сделал все, чтоб его перебороть. И судя по тому, где он только что побывал и сейчас находился, успешно.