Инсайт
Шрифт:
– Ты уверен?
– Да, душа бессмертна.
– Откуда ты знаешь?
– Тому есть масса свидетельств, описанных в книгах, о которых я говорил тебе. Спиритические сеансы также это доказывают. И я уже говорил, что присутствовал при обрядах экзорцизма. Иногда, для того, чтобы убедиться, что у человека подселенец, а не проблемы с головой, нужно ввести его в гипноз. Я видел и слышал, как общались с жертвами Некроманта. Подселенцы говорили, что у него в подчинении целая армия неупокоенных призраков, и что они не
– Зачем он это делает? – спросила Ева.
– Я не знаю. На этот вопрос сможет ответить только он. Но кто захочет с ним разговаривать? Он тёмный маг и само его упоминание вселяет в людей ужас. У многих ещё свежи воспоминания о его визитах в города. Те, кто просил Некроманта усмирить шаловливого духа, погибали от полтергейста быстрее по приказу Ландегора. Сколько церквей он сжёг с людьми внутри, управляя призраками в телах живых людей, не сосчитать. Что им движет, известно только ему. Он несёт смерть и несчастья.
Что ж, искать Ландегора – идея плохая. Вдруг Ева вспомнила ещё одного мага, о котором ей рассказывал Стром.
– Мои друзья готовятся к Большому Эмпорию, – задумчиво сказала она, – ты слышал про Вормака Корвуса? Они хотят поехать туда, чтобы с ним встретиться.
– Слышал, – кивнул Мориус, – даже видел. Хитрый ворон.
– Ворон?
– Да, он один из немногих, кто может менять облик. Больше всего он любит обращаться вороном.
– Как интересно… Я слышала, он обожает волшебные вещицы. Насколько он силён? Если я добуду что-то для него, он сможет помочь призраку в моём доме?
Ева отчаянно пыталась найти ещё какие-то варианты. В сравнении с уничтожением портрета, обращение к колдуну казалось менее болезненным.
Мориус покачал головой:
– Он не просто берёт вещицы. Он на них играет. Этот плут обожает игры.
– Какие ещё игры?
– Твои друзья не рассказывали тебе?
– Нет!
– Игры любые, которые выбирает клиент. На кону – желание и волшебный артефакт. Если выигрываешь ты – Вормак исполняет твоё желание, если он – отдаёшь ему вещь. Но ему почти все проигрывают, – Мориус усмехнулся, – к тому же, он всего лишь волшебник. Играть со смертью он не в силах.
– Но говорят, что он самый сильный маг Сенталии, – возразила Ева.
– Да. После Некроманта.
Ева вздохнула.
– Думаешь, с призраками он общаться не может?
– Вряд ли. Не слышал, чтобы он слыл медиумом. У него другие таланты.
– Откуда ты столько знаешь о колдунах, спиритизме, экзорцизме и прочем?
– Были причины интересоваться, – уклончиво ответил лорд, – так что насчёт моего предложения уничтожить портрет? Я готов тебе помочь в этом.
Ева сомневалась. Видеть Дария она больше не хотела, но и уходить из дома на ночь тоже не могла.
Вино закончилось, лютнисты ушли, их сменили задорные скрипачи. Близился вечер, и посетители требовали
– Раз ты говоришь, что это поможет ему оборвать связь с этим миром и отправиться дальше, то надо попробовать, – устало ответила Ева, – но делать это лучше до заката, чтобы Дарий не натворил бед.
– Тогда пойдём, – лорд встал и подал руку девушке, помогая ей подняться, – время есть. Снимем портрет и отвезём его подальше, где и уничтожим.
– А как мы его уничтожим? – спросила Ева, забирая цветы со стола.
– Сожжём, – коротко ответил лорд и накинул плащ на плечи.
***
Худой парнишка лет пятнадцати воровато осмотрелся по сторонам, закатал рукава грязно-белой рубахи и шмыгнул в приоткрытое окно. Свет слабо проникал сквозь давно немытые окна, и в доме от этого было сумрачно. Парень остановился, его светло-рыжие длинные волосы разметались по плечам. Когда глаза привыкли к полумраку, юноша разглядел в комнате письменный стол с канделябром, книжный шкаф с сервантом, диван. Комната, судя по убранству, когда-то была кабинетом. Всё в ней было покрыто толстым слоем пыли, похоже, что хозяева давно покинули этот дом.
Мальчишка довольно хмыкнул и, насвистывая, принялся копаться в шкафчиках и ящиках стола в поисках чего-нибудь ценного. Не найдя там ничего, достойного внимания, юный воришка направился вглубь дома, где почувствовал удушливый запах гниения. Парень закашлялся и прикрыл нос воротом рубашки. Пройдя в следующую комнату, он оцепенел от ужаса, хоть трусом никогда не был. В центре залы перед не горящим камином в кресле-качалке сидел человек. Но ужас был не в том, что он находился в доме в момент мародерства, а в том, как он выглядел: тело его было покрыто гноящимися язвами, а лицо изуродовано шрамами, один глаз незнакомца был с бельмом. Человек тяжело дышал, а раны его источали смрад.
Вор хотел было дать дёру, но незнакомец вдруг вперился в него единственным видящим глазом:
– Подойди, юноша, – прохрипел он, – Я не причиню тебе вреда.
Человек говорил с незнакомым акцентом. Парень скривился от отвращения, но подошёл чуть ближе.
– Кто Вы? – спросил он хозяина, – Вам плохо? Я могу чем-то помочь?
Незнакомец сипло расхохотался и тут же закашлялся, при этом гниющая язва на его шее расползлась шире. Зарывшись носом в ткань на сгибе локтя, мальчишка подошёл немного ближе к больному.