Инсайт
Шрифт:
– Вы уезжали?
– Да, ездили в одно место, – Шут нервно поправил шляпу и вынул из-за пазухи конверт, – Раснария нашёл кое-что для тебя. Просил тебе передать.
– Что там?
– Кое-что важное. Посмотри это одна. И ещё… – Шут выглядел очень серьёзным, таким Ева раньше его не видела, – может быть… может, ты поедешь со мной?
– Куда? Ты какой-то странный, что происходит? – Ева нахмурилась.
– Ну, куда… Стром сейчас починит корабль и собирается взять курс на Юг. Скоро Большой Эмпорий, а у нас не так много вещиц, способных заинтересовать Вормака. Поехали
Ева не узнавала Шута. Таким взволнованным она его раньше не видела. Они стояли на мосту, под которым шумела река. Вода ударялась о камни, взмывая вверх кристальными брызгами, которые тут же поглощал низко стелящийся туман.
– Я собиралась поехать с вами, но не одна, – ответила Ева, – Дарий попросил меня кое-о-чем… и… вообще, мне нужно поговорить об этом со Стромом. Когда он вернётся.
– О чём же тебя просил твой призрак? – настороженно спросил Килан.
Ева замялась. Шуту она говорить не хотела. Не хватало снова терпеть его насмешки!
– Да так, – уклончиво ответила она, – я бы хотела поговорить лично с капитаном.
Шут взял её за плечи, и, глядя в глаза, сказал:
– Ты можешь довериться мне.
У Евы засосало под ложечкой. Перед ней стоял тот Килан, каким она запомнила его в день обучения стрельбе из револьвера. Участливый, добрый, заботливый и сильный. Хотелось зарыться в его объятиях и раствориться в тепле, исходящем от его рук. Он не был похож на того нахала и хама, каким был в последнее время. Можно было подумать, что у Цербера появилась ещё одна личность – ещё один Шут! Сколько же теперь их в этом теле? Четверо?!
Как бы там ни было, этому Шуту сопротивляться Ева не могла.
– У Дария есть незавершённое дело, – сдалась она, – пока вас с капитаном не было, мы много говорили. Я чувствую его прикосновения! Я могу держать его за руки, могу обнять: его руки не проходят сквозь мои, как это случилось тогда, со Стромом!
Ева рассказала Шуту обо всём. О прогулках с призраком в саду и о его просьбе найти бывшую невесту. Килан слушал, не перебивая, и в глазах его появилось нечто, похожее на страх.
– Я боюсь, что он кое-что скрывает от тебя, Ева, – серьёзно сказал Шут, – он опасен.
– О чём ты говоришь?! Не понимаю, чем он может быть опасен?! Это глупости.
– Всё здесь, – он указал на конверт, – открой его одна и тщательно прочти всё, что в нём лежит. Будь осторожна. Я должен ехать сейчас, но мы вернёмся сразу, как сможем. То, что увидишь в конверте, с призраком не обсуждай. Пообещай мне это!
– Мне не нравятся твои загадки, Килан, – помрачнела Ева.
– Лучше ты всё сама увидишь, чем я расскажу. Просто не обсуждай это с ним. Обещаешь?
– Хорошо, обещаю.
– Мы вернёмся за тобой как можно быстрее и вместе отправимся на поиски артефактов.
Килан выпрямился и поправил рыжие пряди, выбившиеся из-под шляпы. Он ободряюще кивнул девушке и зашагал в сторону берега.
Не заходя в дом, Ева села на крыльцо. Открыть конверт сейчас или позже? До заката ещё около часа, время есть. Что же в нём такое,
Любопытство взяло верх, и Ева распечатала конверт. В нём лежали газетные листы, вырезки из статей, бумаги и документы. Ева развернула первый документ. Это было свидетельство о смерти.
«Дарий Ле Гур, 27 лет, музыкант.
Дата смерти: ** октября ** года
Причина: самоубийство, выстрел в голову.
Кремирован.
Похоронен на городском кладбище, Стеклянный архипелаг, о. Мирах, г. Серпент».
Вторым документом было ещё одно свидетельство.
«Дож Лансени, 32 года, музыкант.
Дата смерти: ** ноября ** года
Причина: самовозгорание.
Останки похоронены на городском кладбище, Стеклянный архипелаг, о. Мирах, г. Серпент».
Ева достала пожелтевшую газету (еженедельник Серпента) с разделом некрологов. Обведён был некролог Дария, с приглашением на похороны всех, кто желает проводить талантливого пианиста в последний путь.
Следующей была газетная вырезка с заголовком «Дож Лансени. Трагическая гибель музыканта»:
«Необъяснимое событие случилось в отеле Нэсси ** ноября. Дож Лансени – талантливый альтист, бывший коллега и близкий друг ныне покойного пианиста Дария Ле Гура, давал интервью в своем номере, исполняя музыку из своего прежнего репертуара. Во время интервью музыкант неожиданно загорелся. При этом никакого источника огня рядом свидетели не увидели. Потушить огонь удалось не сразу, т.к. альтист загорелся буквально полностью в считанные секунды. К прибытию помощи господин Лансени уже был мёртв.
Данное явление признано самовозгоранием. Причина его неизвестна».
Ева нахмурилась. Отложив лист, она достала из конверта ещё несколько разных газетных вырезок. У всех была разная бумага, шрифты и оформление, что указывало на то, что газеты были из разных городов.
«Несчастный случай: небесная кара настигла любовников. Ещё утром жена графа провожала супруга на охоту, а днём была найдена погибшей в супружеской постели с любовником. Экспертиза показала, что графиня и её любовник были сожжены заживо. Источник огня не найден. В комнате пострадала лишь постель, остальные предметы интерьера остались целы. Не пострадал и дорогой портрет с изображением любимого музыканта графини – Дария Ле Гура. Загадочная гибель любовников не раскрыта».