Инсомния-3
Шрифт:
— Ага, конечно. Рас-сказывай.
— Так зачем я нужен императору, если не в услужение?
— С-сам подумай. Ты — всего лишь оболочка. Кусок мяса средней полезности. А вот твой ис-сточник, это совсем другое. Большой запас эфира по меркам даже магистра снов. А ты лишь сосуд на ножках. Не переживай, тебя не убьют. По крайней мере, не сейчас. Еще лет дес-сять ты проживешь, пока твой ис-сточник не достигнет второго предела.
Он рассмеялся шипящим смехом, а у меня в голове сложился еще один кусочек пазла. Что же, разгадка-то была все это время на поверхности. Пришедшие из другого
Получается, император каким-то образом может использовать наш эфир? Наверняка есть способы, просто я о них не знаю. А вот про второй предел я слышал. Первый предел — примерно два-три года, когда источник стремительно расширяется. Отсчет идет от прохождения испытания и «знакомства» с калейдоскопом. Проще говоря — инициации.
Второй предел наступает еще через десять лет и за это время удваивает количество эфира в резерве ловца. Таким образом, уже к концу третьего курса можно определить потенциал студиоза, хотя аномальный источник считается именно исключением из правил, а не показателем. У рожденных в Эра такое тоже встречается, так что это что-то вроде дара крови.
После достижения второго предела, расширить источник становится практически невозможно. Да, годами упорных тренировок он расширяется, но по сравнению с первыми годами, это капля в море.
Странно еще, что император держит остальных в темнице, так еще и увешав блокираторами. Было бы куда эффективней развивать их дар, но скорей всего тут выбор сделан в сторону безопасности. Хотя, опять же, я многого не знаю. Мало ли как можно развить источник ловца?
— Я узнал тебя, — ответил гостю из темноты. — Встреча на мосту два года назад. Сейчас же идет сто двадцать пятый от катаклизма? Значит, два года. Ты тот змеежопый мастер снов, что отделал меня.
— Верно, — усмехнулся гость. — Потому мне и было интерес-сно на тебя посмотреть. Еще лет пять и ты мог бы меня обойти, но сейчас ты все еще с-слабак.
— Молись Гипносу, целуй портрет императора или как вы там развлекаетесь, чтобы я не выбрался из этой клетки. А то к разбитому лицу добавится еще и разбитое в хлам самомнение. Обидно будет узнать, что тебя первокурсник отделал, который вообще академию бросил.
— Провокация, — усмехнулся он. — Банально и предс-сказуемо. Даже с-среди иных мас-стеров я куда опытнее и сильнее. Я тебе не по зубам, с-сопляк.
— Не буду с-с-спорить, — подначил я в ответ. — Но ты бы лучше помолился. Как говорится, раз в столетие и Гипнос во сне может пернуть.
— Я буду периодически навещать тебя в камере, когда мне станет с-скучно. Буду приносить вино, закуски и рас-сказывать тебе, как здорово живется в мире. Вино и закус-ски себе, разумеется.
— Я запомню твою щедрость, когда мне понадобятся новые сапоги. Говорят, змеиная кожа хорошо сочетается с черным. А я люблю носить черное.
Он ушел, оставив меня в темноте и одиночестве. Наедине с непослушным желудком, которому качка не нравилась лишь чуть меньше, чем мне — змеерожий. Я ощупывал клетку в поисках возможности выбраться.
К сожалению руки они развели в стороны, чтобы не было возможности снять блокираторы, да
Пробовал раскачиваться, дергать руками и всем телом, даже использовал раскачивание корабля, чтобы усилить напор на цепи. Но имперцы явно разбирались в перевозке пленных. Так что надо успокоиться, набраться сил и подгадать удачный момент. Интересно, сколько нам плыть?
Сраная темнота и отсутствие хоть какого-то понимания о положении солнца окончательно сбили мой внутренний таймер, так что я вообще не представлял, сколько времени прошло. Скорей всего меня пришли кормить и поить на следующий день. Это был какой-то суп, пахнущий помоями, но мы птицы не гордые, нам все равно чем потом срать на головы недоброжелателей.
Следующей кормежки я не дождался, потому что сверху раздались какие-то крики и топот множества ног. Следом в корабль что-то ощутимо врезалось несколько раз. Не сильно, но следом за стуком раздались взрывы, а это уже ни с чем не спутать.
Крики усилились и постепенно переросли в звуки боя. Шума стало больше, а взрывов меньше, но на моей палубе все без изменений. Наконец, в какой-то момент люк за спиной скрипнул, послышался тяжелый топот ног.
— Осмотрите все, крысы песчаные, — раздался чей-то рык. — Все ящики вскрыть, каждую бочку проверить. Все ценное тащим наверх. Ищите… А это у нас кто такой худенький? Кто это у нас тут такой беспомощный? Ути какой сопляк тут подвешен.
Со скрипом моя клетка провернулась вокруг своей оси и меня развернуло лицом к свету, льющемуся из открытого люка. Не знал, что она на колесиках. А нет, никаких колесиков. Клетку просто развернуло грубой физической силой и ее источник сейчас хищно пялился на меня, улыбаясь во все зубы.
Здоровенный мужик, выше меня на голову, стоял в одних штанах и сапогах, уперев руки в бока. Залитый свежей кровью, со множеством шрамов, в том числе и свежих. Борода до груди, заплетенная косичками, длинные волосы, стянутые в одну тугую косу. Передо мной стоял сраный викинг местного разлива, разве что загорелый дочерна.
— Эй, Йог, тут нет груза. Нас нагрели, вообще пусто, один хлам, — раздался голос из темноты.
— Это же имперский корабль, почему тут пусто? — вторил ему другой.
Из-за яркого света, я не мог разобрать ничего, глаза слезились. Даже фигура здоровяка расплывалась.
— Значит, это ты у нас груз? — усмехнулся Йог. — Не похож на важную крысу. Зачем на тебя целый корабль отрядили?
— Йог, — просипел я. — Там наверху ловец есть чешуйчатый такой.
— Ага, — кивнул он и склонил голову набок, осматривая меня. — Мои парни их сейчас добивают.
— Этот мой. Я ему обещал жопу на глаз натянуть. Не подсобишь с браслетами?
— Хах, парни, — крикнул он через плечо. — Слыхали, у нас тут представление намечается. Заморыш-то не из робких.
— Да на дно его вместе с посудиной. Глубине на потеху, — проворчали за спиной.
— Пусть рыбам свои фокусы показывает, — вторил другой.
— Эй, — рявкнул викинг злобно. — Мы так не поступаем. Для пацана это вопрос чести, я так думаю, а мы подобное уважаем. Глубина сам решит, кто достоин его чертога. Так?