Инспектор мертвых

Моррелл Дэвид

– Помилуй нас, Боже! – ахнул один из них.

– Кровь! На полу кровь! – подхватил другой.

Под несмолкающие крики прихожане заметались по церкви. Одни поспешили к алтарю узнать, что случилось, другие бросились в противоположную сторону к спасительной двери. Джентльмены сталкивались с джентльменами, дамы – с дамами. Агнес едва не затоптали ногами, но староста успел оттащить ее в сторону.

– Кровь!

– Прочь с дороги!

Священник кинулся к леди Косгроув, но кто-то наступил ему на подол облачения, едва не опрокинув

на пол. Тот самый чужак, что выскочил из кабинки лорда Палмерстона, подхватил викария как раз вовремя, прежде чем тот рухнул в багровую лужу, разлившуюся под ногами.

Второй бедно одетый незнакомец открыл дверцу кабинки и загородил собой дорогу тем, кто хотел подобраться поближе к месту происшествия. Подняв над головой полицейский значок, он громко объявил:

– Я инспектор Скотленд-Ярда. Успокойтесь и вернитесь на свои места!

Его слова потрясли прихожан. «Инспектор Скотленд-Ярда? У нас, в Мейфэре? В церкви Святого Иакова?»

Паника усиливалась.

– Вы мешаете мне пройти! – рявкнул какой-то господин своему соседу, угрожающе выставив перед собой трость.

– Стойте! – воскликнул инспектор и поднял значок еще выше. – Сядьте на свои скамьи и держите себя в руках, пока никто не пострадал.

– Кое-кто уже пострадал! – возразил тот же господин и велел другому лорду: – Прочь с дороги!

Полковник Траск вернулся к своей кабинке и встал на скамью. И без того рослый, он теперь возвышался над всеми прихожанами.

– Слушайте все! – крикнул он повелительным тоном, какой мог принадлежать только строителю железной дороги или офицеру, вернувшемуся из пекла Крымской войны. – Эй вы! И вас тоже касается, сэр! Всех до единого! Выполняйте распоряжение инспектора и садитесь на свои скамьи!

Суматоха не унималась.

– Пропади вы все пропадом! – взревел полковник Траск.

На него наконец обратили внимание. Столь недопустимых выражений в церкви Святого Иакова еще не слыхивали.

– Черт побери, делайте, что вам говорят!

Теперь его слова повергли в ужас абсолютно всех. Прихожане замерли, раскрыв рты и выпучив глаза. Возможно, некоторые благовоспитанные леди слышали подобное впервые в жизни. Одной из дам сделалось дурно.

– Чем раньше мы восстановим порядок, тем скорее получим ответы на наши вопросы. Неужели вы не хотите узнать, что здесь произошло?

Обращение к любопытству сыграло свою роль, равно как и повелительный тон Траска. Все покорно вернулись на свои места.

Инспектор последовал примеру полковника и тоже встал на скамью. Его рыжая ирландская шевелюра привлекала не меньше внимания, чем полицейский значок.

– Меня зовут инспектор Райан. А тот человек, что сейчас разговаривает с викарием, – детектив сержант Беккер.

Еще один детектив!

Зычный голос Райана чуть дрогнул. Инспектор прижал руку к животу, стараясь унять ноющую рану.

– Оставайтесь на своих местах. Мы должны опросить каждого на тот случай, если вы

заметили нечто важное. Это поможет расследованию.

Беккер помог священнику выпрямиться, затем повернулся к багровой луже перед молельней. Кровь продолжала сочиться из-под дверцы. Аккуратно обойдя ее, сержант возвратился к кабинке лорда Палмерстона и снова перепрыгнул ограждение. Металлические кольца заскрежетали по направляющей, когда он отдернул занавес на соседней кабинке и заглянул внутрь.

Поскольку взоры всех прихожан обратились к нему, Беккер изо всех сил старался не выдать эмоций. После событий, случившихся семь недель назад, ему казалось, что ничто уже не способно потрясти его.

Облаченная в черное женщина, недавно вошедшая в кабинку, распростерлась на полу. Точнее говоря, прежде ее одежда была черной, а теперь пропиталась багровой жидкостью, разлившейся по всей кабинке. В правой руке женщина сжимала лист бумаги с черной траурной каймой. Записка, как и сам конверт, тоже была в пятнах крови. Голова несчастной так и осталась запрокинутой, и закрытое вуалью лицо было обращено едва ли не к задней стенке кабинки. Рана на горле разверзлась настолько, что Беккер мог различить позвонки позади трахеи.

По привычке, выработанной за пять лет патрульной службы, он потянулся к трещотке, висевшей прежде у него на ремне. Бывший констебль готов был выбежать из церкви, поднять свое деревянное орудие и завертеть им над головой. Основание вращающейся лопасти при каждом обороте задевало о выступ на рукоятке, издавая громкие щелчки, которые услышали бы все патрульные в четверти мили вокруг.

Но у Беккера больше не было при себе ни трещотки, ни даже ремня. Детектив носил гражданскую одежду. И обязан был принять всю ответственность на себя.

Почувствовав чье-то присутствие у себя за спиной, Беккер обернулся к священнику, вошедшему вслед за ним в кабинку лорда Палмерстона. Вид распростертого за ограждением тела ошеломил викария. Колени у него подогнулись, в лице не было ни кровинки. Беккер поспешил подхватить его и усадить на скамью.

Тут рядом с сержантом появился кое-кто еще – Де Квинси. Из-за малого роста ему пришлось подняться на цыпочки, чтобы заглянуть за перегородку. Казалось, залитое кровью и неловко растянувшееся на полу тело не произвело на него никакого эффекта, если не считать сосредоточенного выражения его голубых глаз.

– У вас все в порядке? – осведомился Беккер.

Любитель Опиума промолчал, не отводя взгляда от трупа женщины. Впервые за утро старик перестал ерзать.

– Не знаю, зачем я спрашивал, – заключил сержант. – Когда дело доходит до подобных вещей, у вас всегда все в полном порядке. – Он обернулся к Эмили, которая осталась сидеть, но внимательно наблюдала за отцом. – А вы, Эмили? Вы хорошо себя чувствуете?

– Что там у вас?

– Женщина в черном.

– Мертвая?

– Да.