Инспектор пришел
Шрифт:
Миссис Берлинг. Артур!
Берлинг (видя, что миссис Берлинг готова прервать его). Да-да, дорогая, я знаю, что совсем заговорил вас. А вы, молодые, постарайтесь запомнить, что я сказал. Мы не можем допустить, чтобы разглагольствовали одни только Бернарды Шоу и Герберты Уэллсы. Когда-то должны сказать свое слово и мы, трезвые, практичные, деловые люди. Мы-то не занимаемся догадками. Мы обладаем опытом и знаем, что говорим.
Миссис Берлинг (встает, после чего встают и другие). Вот
Миссис Берлинг выходит вместе с Шейлой и Эриком. Берлинг и Джеральд снова садятся.
Берлинг. Хотите сигару?
Джеральд. Нет, спасибо. Не получаю от них настоящего удовольствия.
Берлинг (берет из коробки сигару). О, вы даже представить себе не можете, как много теряете! А я люблю выкурить хорошую сигару. (Указывая на графин.) Угощайтесь.
Джеральд. Спасибо.
Берлинг раскуривает сигару. Джеральд, который закурил тем временем папиросу, наливает себе портвейна и пододвигает графин к Берлингу.
Берлинг. Спасибо. (Доверительным тоном.) Между прочим, пока мы тут одни, я хотел бы кое-что сказать вам — строго конфиденциально. У меня сложилось впечатление, что ваша матушка, леди Крофт, ничего не имея лично против моей дочери, полагает, что вы могли бы выбрать невесту из более родовитой семьи…
Джеральд, заметно смущенный, начинает протестующе что-то бормотать.
(Останавливает его.) Нет-нет, Джеральд, все это в порядке вещей. Не надо ее осуждать. Она происходит из здешнего старинного дворянского рода — помещичья аристократия и все такое прочее, — так что это вполне естественно. Но я другое хотел сказать: очень может статься, что меня включат в список награжденных к дню рождения короля. Конечно, речь идет всего лишь о присвоении дворянского звания.
Джеральд. О, вот это новость, поздравляю!
Берлинг. Спасибо. Но поздравлять еще несколько преждевременно, не будем торопиться с поздравлениями. Мне, правда, сделали пару намеков. Дело в том, что два года назад, когда наш город удостоили визитом члены королевской семьи, я был здесь лорд-мэром. К тому же я всегда пользовался репутацией благонамеренного и полезного члена партии. Так что… насколько я понимаю, у меня хорошие шансы получить дворянство, если только мы будем хорошо себя вести, не попадем в полицейский суд и не учиним скандала! А? (Смеется с самодовольным видом.)
Джеральд (смеется). Вы как будто бы люди порядочные, скромные, благовоспитанные…
Берлинг. Мы тоже так считаем…
Джеральд. Так что если это единственное препятствие, то,
Берлинг. Нет-нет, не могу. И никому пока не рассказывайте.
Джеральд. Даже моей матери? Ведь ей было бы так приятно услышать…
Берлинг. Ну что ж, можете намекнуть вашей матушке, когда она вернется. И пообещайте ей, что мы постараемся не попадать ни в какие истории в ближайшую пару месяцев.
Оба смеются. Входит Эрик.
Эрик. Над чем это вы? Анекдоты рассказываете?
Берлинг. Нет. Хочешь еще рюмочку портвейна?
Эрик (садится). Да, не откажусь. (Берет графин и наливает себе.) Мама просит, чтобы мы не слишком долго задерживались. Но, по-моему, это не следует принимать всерьез. Когда я уходил, они снова обсуждали туалеты. Можно подумать, что до свадьбы у девушек вообще нет никаких туалетов. Женщины просто помешаны на нарядах.
Берлинг. Да, но не забывай, сынок, что для женщин наряды значат совсем не то, что для нас. Для них это больше, чем просто одежда, даже больше, чем средство стать красивее, — а что-то вроде символа престижа, способа утвердить свое женское достоинство.
Джеральд. Верно, верно.
Эрик (оживленно). Да, помню… (Не договаривает.)
Берлинг. Ну и что же ты помнишь?
Эрик (в замешательстве). Нет, ничего.
Берлинг. Ничего?
Джеральд (подшучивая). По-моему, это звучит немного подозрительно.
Берлинг (принимает тот же тон). Да, прямо не знаешь, на какие проделки способны теперь некоторые юнцы. Что ж, у них больше карманных денег и больше досуга, чем было у меня в возрасте Эрика. В те времена нас заставляли много трудиться, а на расходы давали гроши. Впрочем, даже тогда нам иной раз удавалось улизнуть из-под надзора и поразвлечься.
Джеральд. Не сомневаюсь.
Берлинг (серьезным тоном). Но дело вот в чем. Я не собираюсь снова обращаться к вам, молодые люди, с наставлениями. Однако именно теперь, когда вам стало куда легче жить, многие из вас, похоже, не понимают, что человек должен сам пробивать себе дорогу, сам заботиться о себе — ну и, конечно, о своей семье, когда он ею обзаведется, — и, пока он поступает так, ничего особенно дурного с ним случиться не может. А послушать или почитать некоторых нынешних умников — получается так, что каждый обязан заботиться обо всех на свете, словно все мы живем роем, как пчелы в улье, — «сообщество людей» и разный прочий вздор. Но вы, молодые люди, поверьте уж мне на слово, ведь я прошел хорошую, трудную жизненную школу: человек должен заниматься только своими делами, заботиться о себе и близких и не…