Инспектор Вест возглавляет расследование
Шрифт:
— В Делавар-Виллидж. Затем в Ю-Хаус и к Трэнсомам. Я придумал весьма убедительную историю, — добавил он, подмигивая: — Я работаю для адвоката, действующего по поручению неизвестного родственника Прендергастов. Никаких имен, профессиональный этикет и все такое. Родственник беспокоится из-за возможности убийства и поэтому такой-то и такой-то не может ли дать ему какую-то информацию. Например, были ли перед смертью чем-то встревожены члены семейства П.? Эта идея, — добавил Марк, — пришла мне в голову до того, как я узнал
— Не хочу. Ты же будь предельно осторожен и докладывай после каждого визита.
— В полиции будет известно все, что я узнаю. Мне говорил друг моего друга, что Виддисон отвратительный старикан, Мак-Фоллен — веселый шотландец с острым чувством юмора и пристрастием к виски, а Хотебай — человек-кремень. Он моложе остальных, увлечен бизнесом. Он сочетает обязанности секретаря и генерального управляющего «Мечты». Отсюда его положение в правлении. Протеже Септимуса П., как я понимаю.
— Будь с ним поосторожнее. И на случай, если ты забыл, ибо я не знаю, что у тебя на уме, есть еще один момент. Почему эти директора так заинтересованы в Поттере? Во всяком случае, двое из них?
— Ты считаешь, что это «еще один момент»? Я считал, что это одно и то же… Подбрось меня до Кингстона, ладно? Я настолько оскудел в отношении бензина, что не могу разрешить себе гоняться за Харрингтоном в машине, мне приходилось искать такси. Если у тебя случайно завалялся лишний купончик…
Роджер подмигнул:
— Все ясно…
Через полчаса Роджер, подбросив Марка в Кингстон, где у того оставалась машина, поехал в гараж своего дома, двери которого были распахнуты, и потом вошел в садик через боковую калитку.
Котенок выгнул дугой спинку и потерся о ноги Роджера.
— Алло, Омен! — сказал Роджер. — Ты исправляешься…
Он громко свистнул и закричал:
— Половина восьмого и я дома!
Ответа не было. Он нахмурился, вошел в комнату отдыха, затем, прыгая через две ступеньки, поднялся на второй этаж, заглядывая поочередно в три спальни и ванную.
— Джан, где ты?
Котенок начал снова тереться об его ноги.
— Тут нечему радоваться, — проворчал Роджер, рассеянно беря зверька на руки. — Где же она? Рядом, по всей вероятности, а меня вовсе не устраивает получасовое переливание из пустого в порожнее. Ты не мог бы сбегать ее позвать, а? Нет, наверное.
Он закурил сигарету и с упреком посмотрел на запертую кухонную дверь, возмущаясь тому, что Джанет не встречает его на пороге. Но тут же, устыдившись, он вспомнил одинокие часы, которые ей недавно приходилось здесь коротать. К тому же, ведь он-то обещал быть дома не раньше восьми.
Телефонный звонок заставил его вздрогнуть.
— Это она, — обрадовался Роджер, хватая трубку, но услыхал мужской голос:
— Это вы, Вест?
Симмондс был дивизионным суперинтендантом.
— Дело в том, Вест, что ваша жена попала в уличную аварию… Нет, нет, ничего серьезного. Маленькая контузия. Она находится в Мемориал-госпитале. Все олл-райт. Спокойной ночи.
«Несчастный случай», — подумал Роджер. У него сжалось сердце. Каким же образом это могло произойти? Где она была? Что с ней случилось? Он снова вывел машину, не забыл запереть в доме котенка, который немедленно начал жалобно выражать свой протест всяческими «мяу».
Через десять минут Роджер был уже в госпитале, а еще через две он уже сидел в кабинете у старшей сестры.
— Она вполне олл-райт, мистер Вест. Я бы посоветовала ей остаться здесь на ночь, потому что у нас сейчас с местами благополучно, а ей не стоит подниматься… Возможно, имела место небольшая контузия, но, скорее всего, это сильное встряхивание.
Роджер немного отошел.
Его провели в большую палату с несколькими десятками пациенток. Джанет лежала возле двери. Ее лицо просияло при виде мужа.
— Я сомневалась, что они тебя впустят, — сказала она после того, как он ее поцеловал, — но я столько раз повторила, что ты работник Ярда, что они не могли не проникнуться уважением. Я была такой дурой! Собиралась приготовить сочни, а дома не оказалось сметаны. Побежала на угол в магазин. И выскочила под машину.
Роджер удивился:
— Выскочила под машину? В самом конце улицы?
— Ну да. Против магазина. Я подумала, что услыхала мяуканье, и оглянулась, сойдя с тротуара. Ты же знаешь, как это иной раз бывает.
Джанет была необычайно возбуждена, щеки у нее порозовели, глаза неестественно блестели:
— Я заметила машину и отскочила назад. Самце глупое, что она меня не задела, просто я упала и стукнулась затылком об асфальт. Теперь я понимаю, что испытал наш Марк вчера вечером!
— Лучше бы ты этого не знала!
— Вечером ты будешь дома?
— Да.
И он тут же пожалел, что не ответил «нет».
— Надо же такой неудаче, — пожаловалась Джанет. — Я бы, конечно, уехала домой, но они меня уговорили остаться до утра. Я не очень крепко держусь на ногах. Не можешь ли ты провести этот вечер с Марком?
— Хорошо, но ты…
— Обо мне не думай, нянечка тут такая милая. Ведь ты не против, что я остаюсь? Конечно, если ты предпочитаешь, чтобы я вернулась домой, я согласна.
— Бог с тобой, — улыбнулся Роджер. — Я так счастлив, что все менее страшно, чем я опасался, что открою баночку сардин для Предателя.
— Для кого?
— Для Предателя, — твердо повторил Роджер. — Ведь во всем виновато его мяуканье, не так ли? Пятая колонна.
Он оставался еще минут десять, посвящая ее в события дня.