Инсталляция
Шрифт:
— Смотри, — ткнул попутчик на свою дверь, которая почти вышла из проёма. — Дай…
Александр отодвинулся с гулом в ушах, чтобы безумец смог как следует упереться задом в сидение и додавить дверь ногой. Особых усилий не потребовалось. С тихим победным хихиканьем безумец выбрался на улицу и подал руку. Импульс, и Александр опустился на асфальт, вкушая болезненную свежесть улицы. Безумец выдохнул, поднял глаза на сотрудников, окружённых уже переливчатой свитой короля, и склонился к писателю.
— Бежим.
Александр поднял на него скептический взгляд. Безумец
— Твой выбор прост и триедин. Поехать с законниками, остаться с ними, — он указал на всё прибывающие глаза во тьму, — или уйти со мной. Где, думаешь, у тебя больше шансов?
— Отдышусь и побегу своей дорогой.
Безумец поднял его за руку и взвалил на себя. Только сейчас Александр понял, что поднимись он сам, кончиться всё могло печально — вестибулярный аппарат разболтало вдребезги. Свободной рукой безумец ткнул его в область сердца. Поблёскивающий клинок прорезал одежду и куснул кожу.
— «Своя» дорога приводит не туда, куда хотелось бы, — шелестнул попутчик прямо в ухо, и Александра передёрнуло.
— Веди, — коротко сказал он.
Вся надежда была на то, что их небыструю конструкцию распознают и нагонят. Однако беглецы проплелись по удивительно пустынной улице, обогнули не самый короткий дом и свернули в переулок, слыша всё это время, как скандал Короля с полицией перетекает в безобразное рукоприкладство, зрелище которого наполняло тьму вожделенным пыхтением.
Творение
Брели они бесконечно и в полном одиночестве. Александр чувствовал, что крепнет, но старался не подавать виду. Потусторонний танец снега застывал на голове и плечах. Где переулки, где бульвары? Змея, сотканная двумя парами ног, ползла уже по проспекту, несшему по старой памяти имя Карла Маркса. Здесь сталинский ампир перемежался помпезью торговых центров, а дорогие рестораны — бутиками дизайнерской одежды. Каждый перекрёсток представлял собой разбитый на четыре части парк со скамеечками, обращёнными к фонтанам с жар-птицами, или мертвым статуям чернокаменских деятелей науки и культуры.
Безумец встал напротив ничем не примечательного здания, где ютились супермаркет, обувной бутик, адвокатская контора и отделение банка. Но стоило задрать голову, как напыщенный фасад перерастал в голый кирпич с частоколом огромных заскорузлых окон под слоями пыли. Из крыши торчали наполовину спиленные трубы. Александр думал, что попутчик переводит дух, однако тот принялся обходить бывший цех, пока не достиг неприметной железной двери. Прижав Рассветова к стене ножом, направленным в сердце, он достал ключ и повозился с неподатливым замком.
— Ты первый, — прохрипел безумец.
Во тьме Александр споткнулся о ступеньку. Безумец буквально дышал в затылок, подгоняя ножом, так что остальной подъём прошёл без заминок. Двинув следующую, незапертую дверь, Александр ступил на второй этаж, который предсказуемо оказался одним сплошным помещением. Он ожидал увидеть картину полнейшего мрака и запустения, однако свет соседних окон и фонарей обозначил аскетичный, но интерьер. Под ногами — приличный
— Добро пожаловать, — прошептал безумец, запирая верхнюю дверь. — Возьми с вешалки что хочешь — тут не тепло. Греюсь я обычно в магазине.
Александр проследил за его жестом и обнаружил у входа круглую вешалку на ножках, которая ломилась от всевозможных курток, пуховиков, пальто и дублёнок. Отбросив неприятные вопросы, он выбрал пуховик попухлее. Тело отозвалось дрожью облегчения. Безумец прошествовал в дальнюю часть бывшего цеха, но на полпути развернулся — Рассветов стоял не шелохнувшись.
— Будь моим гостем!
Александр оглядел его лицо и с некоторым удивлением отметил, что синяков как не бывало. Синяки — это признак…
— Хочешь сначала поговорить? Разумно.
Безумец казался таким маленьким в этой огромной пустоте, что даже подойдя вплотную не слишком прибавил в размерах.
— Ты… ты помнишь меня? — спросил он столь робко, словно возможный ответ мучил его всю жизнь.
— Это ты убил телохранителя в гостинице «Святой Иоанн». — Голос Александра был жёсток и сух.
— Ты должен знать меня дольше! Ну?!
Александр смотрел на это человеческое существо, поражаясь, как умудряется забывать его черты, не отрывая от них взгляда, затем покачал головой. Он ожидал вспышки ярости, готовый отбиваться, но безумец, поджав губы, развернулся и ушёл в жилую сторону.
— Лапшу будешь? У меня быстрого приготовления.
Александр отлепился от места, на котором стоял, но прошёл не более десятка шагов. Вдалеке, за правой ширмой, безумец наливал воду в электрический чайник. Оставив воду нагреваться, он сел на кровать и разрыдался. Александра, которому происходящее казалось уже чем-то по ту сторону, это не тронуло. Безумец поднял на него совершенно пустые и сухие глаза и проорал:
— Ты создал меня! Ты! С другой стороны…
Он опустил взгляд на сталь ножа у себя в руке и немного успокоился.
— Они обыскали меня, хорошо обыскали. Но я нахожу их повсюду…
Безумец встал, отбросил нож и вынул новый из кармана.
— Я сам узнал о твоём существовании сегодня утром. Может, в этом дело.
Он надвигался на своего создателя, игра с ножом и извергая:
— Когда я заприметил тебя, случайно, очередную тень в потоке теней… я не понимал природы этого притяжения, но ощущал, что если поддамся ему, то найду ответы. Главный мой вопрос… Понимаешь, ты вложил в меня определённый Путь — Путь поиска потерянной дамы. Но дама моя — конкретная, в мире, где она одна из семи, я же теперь в холодном, чуждом мне мире теней. Бесконечные лица, бесконечные дамы… Слишком. Слишком. Но утром я увидел тебя и почувствовал что-то… сейчас я уже понимаю — причину. Ты — причина моего Пути, меня самого и моей дамы, ты — мой создатель, и только ты ответишь на главный мой вопрос. Где она?