Инсталляция
Шрифт:
Наврали мы, конечно, прилично. Конечно, если дело касается Алёнки — то и врать не надо. Но ведь если неинтересно — кто читать будет? Когда мы, перебивая друг друга и почти крича, дорассказывали, из редакции пришли, посмотрели на распечатки текста, кивнули и сказали:
— Книга будет через неделю.
— Мы не хотим книгу! — возмутился я. — Нам надо объявление. Чтобы найти!
Работники редакции вздохнули и сказали:
— Мы перешли на выпуск книг про Алёнку. Газету больше не печатаем. Никому не интересно.
И нам показали полки с книгами. «Алёнка и жуки», «Двадцать
— Но я же брат! — крикнул я.
— Вот и хорошо, — сказали мне. — Мы уже имя для книги придумали. «Братья Алёнки — тоже люди» будет называться. Через недельку приходите. Ждём.
Мы им ничего не сказали, и сразу спустились в подземелье. Метро было сильно перелопачено, а на узористых станциях сидели люди и перерисовывали подземные карты. Схемы были странные, а все станции назывались одним единственным именем.
— Совершенно никакой разницы, — радостно говорили люди. — Теперь стало намного удобнее. Можно по воздуху, можно на поезде, можно мыслью. Очень хорошо.
Я стал расспрашивать их про Алёнку, они рассказывали охотно, много и бесполезно. Мит стал ныть, что он тоже хочет, чтобы у него была сестра. Я начинал беспокоиться. Невесть откуда на Мите появился значок с надписью «Алёнка» и вообще он как-то непонятно светился. А ведь раньше я его домой к нам боялся пустить — то Алёнка его в блокаторе закроет, то он ей язык покажет или даже стукнуть попытается, а потом опять три часа сидит в блокаторе. И, главное, пытается эту прозрачную недвижимую коробку передвинуть поближе к входной двери, и вид у него жалостливый. А сейчас, посади Алёнка его в блокатор, сидел бы там радостно и просил бы ещё заблокировать… Алёнка ведь ни капли не изменилась — творит, что всегда, только теперь места у неё больше…
Мит почувствовал, что я на него подозрительно посматриваю, понял, и сказал:
— Какой я раньше был дурак. А ещё имя не нравилось.
Я задумчиво постоял, покусал губы, а потом сказал:
— Я вот что про Алёнку… Помнишь нейронный суп? Когда весь двор завалило?
— Помню, — неуверенно сказал Мит. — Ты к тому, что я ещё тогда должен был поумнеть?
— Я к тому, что ерунда всё это, — сказал я.
— Сам ты ерунда, — пробурчал Мит и стал смотреть под ноги. Сначала дулся, а потом так, просто, из интереса. Я тоже посмотрел на пол — там валялся какой-то листочек. Мит поднял его, разровнял, подул, разгоняя пыль. Сверху смешно была нарисована Алёнка, а дальше вот что:
ЕСЛИ ВДРУГ УВИДИШЬ АЛЁНКУ
(правила поведения)
1. Убегать
2. Обернуться
3. Догонять
Честно говоря, я никогда раньше не видел такой полной инструкции. Ни слова лишнего, и даже движений лишних никаких. Мы, наверное, с Митом долго в эту бумажку смотрели, потому что какой-то мужчина со станции окликнул нас и немного недовольно сказал:
— Правила устаревшие.
Мы с Митом переглянулись, и Мит спросил:
— А теперь какие?
— Сложно сказать, — задумчиво сказал мужчина и прокашлялся. — Просто теперь там остался один пункт. Какой-то из них, не помню. Хотя… — добавил мужчина и махнул рукой. — Теперь-то
Мы от неожиданности с Митом решили по платформе побегать. Собственно, это была не очень платформа, потому что пружинила здорово и бегать по ней было одно удовольствие.
— Год! — кричал я, пробегая мимо Мита.
— Год! — в ужасе кричал он мне и бежал дальше.
Я бегал и злился на Алёнку. Ладно в пространстве, но во времени бегать — это просто нечестно! Уже не просто лотерея получается, а ерунда какая-то невообразимая. Хотя, думал я, довольно-таки весело скача, родство должно меня куда-то звать и вести. И ещё, думал я, Алёнка такая, что когда-нибудь её точно заметишь.
Когда мы успокоились, до допрыгали до Денчика, который всё это время рылся где-то в углу станции. Денчика окружили какие-то водящиеся здесь зверьки, похожие на летающих щенят. Денчик от них отмахивался, но щенятам это нравилось.
— Вот, — сказал Денчик и протянул нам что-то вроде карандаша с управляющим элементом. — Вроде туннелерой. Давайте используем.
— Был я в этом городе… Хороший город, весёлые люди…
— Я и не сомневался. А что это вы так сияете?
— Ну, знаете ли. Человеку свойственно улыбаться.
— Хм… Кстати, эксперты прогнозируют Переход.
— Они настаивают?
— Они надеются.
Мы отошли в сторонку, незаметно пробрались в служебное помещение — там никого не оказалось. Денчик, внимательно на нас посмотрев, улыбнулся, подошёл к дальней стене и запустил туннелерой. Путь получался большой, просторный и слабоосвещённый. Откуда шёл свет, мы так и не поняли. Тем более что получившаяся в стене служебного помещения пробоина тут же затянулась. А работал туннелерой здорово — землю будто бы съедал, воздух откуда-то тащил, создавал свет и сам выбирал направление. Мы шагали уже около часа, и Мит беспрестанно повторял, как заклинание:
— Всё, что может привести нас к Алёнке, может нас к ней привести.
Когда нам с Денчиком слушать его надоело, мы включили беззлобную такую психоштуку, вроде параноителя, но попроще, детскую. Она запускается без прибора, но лучше целенаправленно и вдвоём. Просто ненадолго появляется речевая дисфункция по случайности произносимых слов. Вот Мит и стал говорить случайно:
— Может нас привести к Алёнке всё, может что нас к ней привести.
И ещё:
— Алёнке нас может что, привести-привести, ней, может, к нас.
И вот так:
— Может, Алёнке нас привести. К может привести может. Может Алёнке. Что может нас. Ней-нас. Нас-ней-что. Алёнке.
Весело было, в общем, пока Мит не заметил, что путается, а мы пока не заметили, что вокруг нас стали образовываться не земельные стены, а какие-то белые, кафельные, вроде больничных. Освещение стало яркое, даже слепящее, и туннель за нами снова затянулся. На свежезатянутом кафеле проявилась дверь. Денчик подбежал к ней, еле дотянулся до ручки и потянул на себя. Он скрылся на той стороне на какое-то время, хотя мы успели забеспокоиться, а потом появился и озадаченно сказал, виновато опустив голову: