Инстинкт гнева
Шрифт:
Балансируя на грани обморока, Гарик все-таки нашел в себе силы подтянуться еще на полметра к тумбочке, на которой стоял телефон. Уходя, Кощей не стал крушить аппарат, и оставалась надежда, что он работает, а значит, Гарик просто обязан исправить то, что натворил. Только эта мысль не давала парнишке плюнуть на все и спокойно умереть (или провалиться в забытье — как повезет).
Время, до того тянувшееся ленивой патокой, вовсе остановилось, боль стала постоянной, но Гарика все это больше не волновало. Погрузившись в транс, он упрямо полз к тумбочке.
И только ударившись лбом об
«Трубку как бы снял. Что дальше?»
В базовом блоке аппарата что-то щелкнуло, пискнул короткий сигнал, и в прихожей неожиданно зазвучал голос Кощея:
— Рустам? Сыщик уехал ловить киллера, можно действовать.
— Хорошо. Слушай, что делать дальше.
Голос этого Рустама был Гарику незнаком, хотя он неплохо знал большинство Кощеевых друзей. До того как Николай подался в «патриоты», Гарик иногда проводил время в его компании. Правда, это было давно, года три назад. Потом их дорожки разошлись. С тех пор у Кощея появилось много новых знакомцев, а Гарик перестал интересоваться уличной жизнью и углубился в Сеть. Они так бы и просуществовали до старости в параллельных мирах, если бы сегодня вечером Женя не оказалась в гостях у сыщика и Гарик ее не приревновал. Да и это не стало бы причиной проблем, не позвони вдруг в дверь Кощей. Он, видите ли, хотел отдать Жене должок, но не застал ее дома. Не у Гарика ли она? Нет, не у Гарика, но он знает — где. Неужели?! Почуяв неладное, Гарик успел захлопнуть дверь, но Лось и Бритый вышибли ее за доли секунды. И вот тут-то началось самое странное. Гарика будто загипнотизировали. Кощей смотрел на него, не мигая, будто удав, и Гарик, словно полудохлый кролик, выполнял все его желания, не в силах сопротивляться. Чем это закончилось — понятно. Хотя нет. Понятно станет, когда закончится запись на автоответчике. Кощей, как и большинство современных россиян, никогда не пользовался таким аппаратом, а потому, наугад ткнув в несколько незнакомых кнопок, случайно записал свой разговор с неведомым Рустамом.
— Встречу ей назначишь на тридцать пятом, с внутренней стороны. По времени сориентируй… часов на десять. Приедет, долго не базарь. Бери свое и отваливай, понял?
— И все?
— Премию получишь на месте. Детали уточним минут за десять до «стрелки». Встретимся на заправке, на выезде с Варшавки, знаешь?
— Да, знаю. Годится. А с Бритвой что?
— С кем? А-а, с ней. Не твое дело.
— Обижаешь, брат. В этом районе не мои дела только у прокурора. А Бритва, хоть и сучка, моя, понял?
— Будет хорошо себя вести — выживет. Так пойдет?
— Ну-у, — Кощей явно играл в «крестного отца».
— Я не понял, гоблин, тебе мало сто штук грина? — резко сменил тональность Рустам. — Чего ты кулер врубаешь?
— Ладно, проехали, — сдался Кощей. — В девять пятьдесят на заправке. Ты на чем будешь?
— Черный
— Я… — Кощей замялся. — Я к тебе сам подойду. И еще, Рустам, больного реально с собой везти? Он вообще никакой, растение. Еще нассыт в салоне.
— Оставь бойца, пусть дверь караулит. Если он такой больной, никуда не денется. До встречи.
Аппарат снова пискнул и отключился. Гарик повозился, пытаясь локтем нажать отбой, но не сумел. Сделать что-нибудь ногами у него тоже не получилось. Оставалось одно — ползти в подъезд, авось кто-нибудь пойдет, увидит избитого соседа, вызовет милицию, ну и так далее.
Парнишка кое-как дотянулся до порога и снова стукнул лбом, теперь в дверь. Обломки табурета оказались слабой подпоркой. После третьего удара они брякнули о бетон лестничного пролета, и дверь приоткрылась. Гарик поднял взгляд и, увидев чьи-то ноги, замычал.
Стоящий напротив двери человек почему-то не отреагировал. Гарик испугался, что это оставленный Кощеем наблюдатель, но, разглядев рваные джинсы и знакомые тапочки, успокоился. Это был не бандит, это был Женин брат. Толку с него наверняка было столько же, сколько с переломанного во всех местах Гарика, но не оставалось ничего, кроме как попробовать войти с ним в контакт.
Каким-то невероятным усилием воли Гарик сумел заставить себя приоткрыть рот и процедить всего одно слово:
— Женя!
Получилось что-то вроде «е-я» и очень тихо. Володя стоял не двигаясь. Решив, что сосед не расслышал, Гарик попытался подползти ближе, но левая нога проскользнула и задела телефон. Аппарат снова пискнул, и запись на автоответчике прокрутилась еще раз. Гарик выждал, когда она закончится, и снова замычал, пытаясь если не словами, то хотя бы своим поведением дать понять Володе, что случилось нечто плохое и надо что-то делать. Сосед по-прежнему не реагировал. Снизу было плохо видно, но, кажется, он даже не смотрел на корчащегося перед ним Гарика. Просто стоял и тупо пялился на сломанный дверной косяк. Примерно через минуту после того, как Гарик устал извиваться и обмяк, Володя по-военному развернулся кругом и, шаркая, скрылся за дверью своей квартиры.
«Все пропало! Жене конец!» Гарик прижался лбом к холодному полу лестничной клетки и заплакал.
— Босс, это Эфиоп. Что? Номер? Да, новый, сменил «симку», как обычно. Докладываю: посылка доставлена. Хорошо. Да. Понял.
Киллер закрыл модную угловатую «раскладушку» от «Нокиа» и уселся в машину. Завести мотор он не успел. Правая дверца вдруг распахнулась, и на пассажирское сиденье уселся… оживший покойник!
— Руки на баранку, Эфиоп, — Туманов ткнул пистолетом киллеру в бок.
Эфиоп выполнил приказ без возражений. Виктор похлопал его по карманам и выудил из одного оружие, а из другого глушитель.
— Я так и знал, что ты любитель, — сыщик усмехнулся. — Контрольный выстрел не сделал, оружие не выкинул… ты что, телевизор не смотришь, не знаешь, как настоящие профессионалы работают?
Киллер смерил Туманова презрительным взглядом и промолчал.
— Понятно, гордый. — Виктор примерил глушитель к стволу своего пистолета и делано удивился. — Гляди, подходит!