Инстинкт охотника
Шрифт:
— Хорошо, но…
— Что «но»? — спросил он, так как Конни замялась.
— Вы, разумеется, уверены, что Эрик — самое главное в мире, самый умный, самый красивый, самый… и так далее… Но существует только одна причина, по которой одинокая женщина может вдруг заинтересоваться чьим-то ребенком, — это если ее интересует его отец. — Конни радужно улыбнулась. — Глупо, конечно, но таковы уж люди…
— Вы — мастер на ехидные замечания, мисс Буш, — отметил Барбер. — У вас есть идея получше?
— Нет. Я просто…
— Тогда ничего не поделаешь.
— Слушаюсь,
— А вы меня — Гилбертом, — несколько неохотно отозвался он.
Конни искоса посмотрела на него.
— Сокращенно — Берт или Гил?
— Это только для очень, очень близких друзей, — резко ответил он.
— Ко мне это не относится?
— Не вполне, — подтвердил Гилберт, явно думая о другом.
— Вы ведь не верите, что мистер Мадригал может помешать вам? — спросила Конни, когда они проезжали по Бруклинскому мосту.
— Конечно, не верю. Пусть даже они конкуренты «Престижа», но я имею какое-то отношение к Мадригалу и…
Барбер замолчал и посмотрел на девушку, как будто раздумывая, продолжать ли дальше. Но потом небрежным жестом отбросил волосы со лба, явно решив на этом остановиться. Конни не стала дожимать собеседника, а сделала вид, что не заметила его колебаний.
— Вы работали на «Мадригал»?
— Нет, но когда Чарли узнал, что я занимаюсь сетью магазинов «Престиж», то он тут же попытался предложить мне тройную плату, — признался Барбер, — потом — даже еще больше. Я отказался. Раз я начал работу, было бы неэтично бросить ее.
— Мистер Мадригал рассердился?
— Просто взбесился. Выяснилось, что он сам собирался открывать магазины в Калифорнии. Он заявил, что Филдстоун пронюхал об этом и обошел его. Но Чарли — не такой человек, чтобы мстить. Кроме того, он любит Эрика. Но об этом позже.
Голубая жилка снова забилась на виске Гилберта. Конни заметила, как побелели костяшки его пальцев, крепко сжавших руль.
— А бывали у вас какие-то случаи, когда бы вы сорвались и были потом недовольны своим поведением? — неожиданно для себя спросила она.
— Да, бывали. В лифте я действительно вышел из себя. Просто, когда сегодня утром Боб позвонил и сказал, что я поеду в Калифорнию не один, у него был такой серьезный и непререкаемый тон, что я разозлился, — признался он. — Я вел себя чуть менее сдержанно, чем следовало. Извините меня.
— Пасть ниц не собираетесь? — язвительно осведомилась Конни, так как ей пришлось вытягивать из него извинение.
— Это не в моих привычках. Однако я признаю, что проявил меньше терпения, чем следовало. Итак?
Конни заставила его подождать.
— Я принимаю ваше извинение, Гилберт.
— Благодарю вас.
— А теперь вы можете посмотреть на случившееся с юмором?
— Не надо на меня давить, Конни, — сказал он.
— А зачем Филдстоуну-мдадшему все это? — спросила она. — Мне часто приходится
Берт оценивающе посмотрел на девушку, затем кивнул, словно согласившись с вышесказанным.
— Он хотел бы избавиться от моего присутствия, так как недоволен моей дружбой с его отцом. И поставить все под свой контроль. Предполагается, что западными филиалами будет управлять он.
— Что он окончил? — с интересом спросила Конни.
— Он когда-то начинал в Принстоне, но его вышвырнули оттуда из-за пьянок. Правда, теперь он заявляет, что позже экстерном сдал выпускные экзамены с отличием. Трудно сказать, так это или нет.
— Вы думаете — нет?
— Я думаю, что у этого парня не получится даже у кого-нибудь списать без ошибок, — язвительно ответил Берт. — Тем не менее Боб уверен, что все в Калифорнии у нас идет не так, как нужно. Мне стало это совершенно ясно во время его последнего визита туда примерно месяц назад.
— Но во время нашей встречи Рональд Филдстоун предоставил ему право вести весь разговор, — заметила Конни.
— Это потому, что Роберт — поздний и единственный ребенок Филдстоуна, его радость. И он, как и я, растит сына один. Жена Рональда сбежала с каким-то богатым банкиром, когда сыну было всего несколько месяцев. В те годы Рон был гол как сокол, только еще пытался раскручивать бизнес. Начинал он с писчей бумаги и карандашей. А сейчас у него все, вплоть до самого сложного оборудования. Он первый в Штатах занялся вычислительной техникой и хорошо на этом заработал. Но это сейчас. А тогда они остались вдвоем. Насколько я понимаю, в детстве Боб получал все, что ни захочет, и к тому времени, когда старик понял, что воспитал чудовище, было уже поздно что-либо исправить. Он засунул его в престижный университет, но свинья везде грязи найдет.
— Роберт по-прежнему пьет?
Берт покачал головой.
— Бросил, так как отец наполовину сократил сумму, которую выдавал ему на расходы. Зато теперь ходят слухи, что он по-крупному играет на скачках и проводит время в какой-то сомнительной компании юных красоток. Но Филдстоун-старший старается вовлечь его в бизнес в надежде, что сын войдет во вкус. Западная сеть магазинов делается специально для него.
— Роберт еще молод, и если попадет в хорошие женские руки, то, мне кажется, все наладится, — проговорила Конни.
— Да, возможно. У каждого в жизни бывают тяжелые периоды, — заметил Гилберт, бросив на Констанцию беглый взгляд. — Как у вас, например, сегодня.
— Сегодня не такой уж плохой день, — возразила она. — Конечно, когда мороженое потекло по вашему пиджаку…
— Вы вели себя как ребенок.
— Ну, может быть, но…
— Никаких «но». Вы устроили форменное безобразие.
— Я растерялась, потому что задумалась, обиженно ответила Конни. — Вернее, задумалась, поэтому и растерялась… Совсем с вами запуталась! Тьфу!