Инстинкт убийцы
Шрифт:
Несколько раньше он извлек из холодильника в своем фургоне флакончик со спермой. Сперма была не его, и он даже не знал, чья она. Подогрев ее до комнатной температуры, он влил часть спермы во влагалище мертвой девушки, а остальное в рот. Потом, чтобы не забыть флакончик, он сразу же отнес и его, и пробку назад в фургон.
Он рассчитывал, что власти начнут розыск сексуального маньяка. Они не должны найти на месте преступления ничего кроме того, что он намеренно оставил, например, небольшой сюрприз во влагалище и во рту девушки.
Удовлетворенный, он
И вот теперь он дома. Удовлетворив свои потребности, он наслаждается воспоминаниями и мечтает, что скоро станет… Он сомневался, что жизнь может быть прекраснее этих мгновений. Видения недавнего счастья захлестнули его…
Он опустился на четвереньки, часто и тяжело дыша, словно животное, и приблизился к шее своей жертвы, висящей вверх ногами. Едва сознавая, что делает, он был как безумный, но не забыл все же связать лентой длинные, распущенные волосы девушки, чтобы ничто не мешало добраться до горла, куда эн вставил свое устройство, по которому сейчас, когда он откроет краник, потечет кровь. У него все предусмотрено. Он ослабил жгут, перетягивающий шею девушки. И кровь стала поступать умеренными, контролируемыми дозами, как он и представлял себе тысячи раз. Изобретательность и воображение никогда не подводили его.
В этот момент он испытал величайший экстаз, и хотя не был человеком с религиозными убеждениями, все же понял теперь, какие горячие эмоции, парализующие все тело, словно удар электрического тока, испытывают религиозные фанатики. Стоя на четвереньках, он вбирал в себя вместе с кровью жизнь этой девушки. Он глотал эту изумительную жидкость и чувствовал, как в него проникает воздушно-легкая, бесплотная душа девушки, раскрывая перед ним всю ее сущность, жертвы крови… они так же стары, как время и человек.
Кровь этой девушки текла не слишком обильно, но и не слишком скудно. Он предпринял все необходимые меры, чтобы не потерять ни капли драгоценной алой жидкости. Вставив в небольшой разрез на горле девушки свое устройство с краником, он с помощью большего или меньшего натяжения жгута на горле девушки, регулировал ток крови для того, чтобы наполнить керамические кувшины, которые принес с собой. По мере того, как кувшины наполнялись, он ставил их на стол, работая при свете старой керосиновой лампы и небольшого фонарика, которые стояли на краю стола. Ему не хотелось, чтобы свет привлек чье-то внимание, хотя дом и находился в нескольких милях от главной дороги.
Он знал, что страсть его ненасытна, и того, что он уже взял от Кэнди, ему очень скоро станет недостаточно. Даже не успев добраться до дома этой ночью, он почувствует страстное желание отведать еще раз этого божественного напитка, который любил больше всего на свете. И не только из-за того, что ему нравился вкус крови — он испытывал к нему влечение еще в детстве — но и потому, что сам вид столь ужасного и дикого преступления доставлял ему удовольствие. Он находил в нем успокоение, чувствовал благоразумие, душевное спокойствие и красоту в своих отношениях с телом, которое отдавало ему свою жизнь,
Ведь он, в конце концов, вампир.
Он пытался рассказать людям о своем несчастье, но это ни к чему не привело. Большинство из них отказывалось слушать его крик души. Они не верили, что ему больно смотреть на дневной свет, что днем он спит, а по ночам, крадучись, устремляется за кровью других людей. У него никого не было. Никого, кому бы он был небезразличен. Никого, кроме Кэнди, тело которой висело перед ним. Она — его поддержка и опора, его добрый друг, о котором он будет помнить всегда.
Почти тотчас же он подумал о доме, о том, как заберется в ванну, наполненную кровью Кэнди. Эта идея показалась ему возбуждающей. Он испытывал гораздо большую близость к Кэнди, чем к Мелани или остальным. И, возможно, мысль о том как ОНА заполнит собою ванну, не так уж и безумна.
ГЛАВА 5
Джессику разбудил звонок Отто Баутина, но, проснувшись, она никак не могла понять, где находится, и уж конечно, не могла припомнить, сколько спала. Ей казалось, что она прилегла всего лишь несколько минут назад. Оглядевшись, девушка увидела, что лежит в одежде на кровати. Когда телефон зазвонил в третий или даже в четвертый раз, Джессика бросилась к нему, уронив аппарат на пол, но успев схватить трубку, прежде, чем та упала. С рефлексами, слава Богу, у нее все в порядке, они ее никогда не подводили.
— Джесс, это я, Отто.
— Сколько сейчас, — она зевнула, — времени?
— Скоро десять, а ты говорила, что хочешь присутствовать при вскрытии прежде, чем мы вернемся в Вирджинию.
— Да, это так.
— А Стадлер вряд ли будет ждать тебя, затаив дыхание.
— Скорее наоборот.
— Вот за это ты мне и нравишься, Джесс, но давай постараемся больше ни с кем не портить отношения до того, как уедем отсюда, хорошо?
— Это приказ?
— Можешь считать это бесплатным советом. Так ты выходишь?
— Дай мне десять, нет, двадцать минут, шеф. Я приму душ и переоденусь.
— Встретимся в коридоре.
— Хорошо.
Быстро схватив кое-что из одежды, Джессика подумала, что ей придется сушить волосы по дороге, и о том, что в последнее время она совсем не заботится о своей внешности. Девушка бросилась в ванную, откуда выскочила через несколько минут, услышав стук в дверь.
— Баутин, черт бы тебя побрал, я еще не готова.
Стук повторился, и по ту сторону двери что-то произнесли, но Джессика не разобрала, что именно. Набросив халат, она распахнула дверь. За нею стоял официант с завтраком на подносе.
— Доброе утро, господин из номера 605 просил доставить вам завтрак.
А Баутин, оказывается, может быть заботливым, сказала себе Джессика.
— О, будьте добры, поставьте его на стол, — и, бросившись к столу, убрала вещи, которые набросала на него. Потом достала бумажник, чтобы дать официанту чаевые, но тот заверил, что об этом уже позаботились, и быстро ушел.