Инстинкт убийцы
Шрифт:
Джессика так и стояла у двери, размышляя, пока не заметила, наконец, что секретарша Отто с интересом посматривает на нее.
Каждый агент ФБР, работающий в полевых условиях, должен был не менее трех часов в неделю провести на стрельбище. В отличие от большинства сотрудников лаборатории, Джессика Коран любила эти занятия. Ей правилось ощущать в руке холодную сталь пистолета и испытывать всю силу выстрела. Для нее стрельбище было местом катарсиса [19] , местом, где очищались ее мысли, где она могла расслабиться и найти окончательное
19
Катарсис— очищение.
Сконцентрировав все внимание на цели, девушка разрядила кольт 38-го калибра в голову черного силуэта монстра, убившего Коуплэнд, а, может быть, и Мелани Трент в Иллинойсе, и Джанел Макдонелл в Айове. Джессика испытывала такое же напряжение, как если бы делала это за них. Хотя ощущение, что этот кошмар близится к концу, было слишком кратковременным, однако, взбодрило ее и вселило надежду, что это скоро закончится.
Джессика стремительно разрядила свой пистолет, и после того, как смолкло оглушительное эхо, в своих защитных наушниках, она услышала голос Джима Бледсоу.
— Эй, эй, доктор Коран! Ты, пожалуй, лучший стрелок, появившийся здесь за последние несколько дней. Собираешься в субботу принять участие в соревнованиях?
Бледсоу говорил из своей звуконепроницаемой маленькой будки, расположенной ярдах в тридцати отсюда. Девушка нажала кнопку вызова на стене и ответила:
— Вряд ли, Джим. В последнее время я совершенно загружена работой.
— Да, я слышал.
Джессика была превосходным стрелком, свойственная ей уверенность позволяла каждой пуле попадать туда, куда она ее направляла. Еще ребенком она научилась стрелять у своего отца, который, к тому же, обучил ее всему, что знал сам об огнестрельном оружии. Джессика принялась изучать мишень и убедилась, что все пули попали в голову темного силуэта, а несколько даже в одно и то же место. Посмотрев в бинокль на мишень, Бледсоу подтвердил прекрасную стрельбу Джессики.
Взглянув на часы, девушка поняла, что должна спешить, если хочет успеть принять душ и не опоздать на самолет. Все остальные дела были сделаны. Она предупредила Д. С., что ему придется сделать доклад о его поездке в южный Иллинойс за горлом Мелани Трент. Джессика детально проинструктировала своих подчиненных о тех анализах, которые они должны сделать на пробах с тела Коуплэнд. А доктора Стивена Робертсона, специалиста по анализам крови и спермы, она попросила обратить особое внимание, не показывают ли найденные ею в Векоше образцы следов каких-либо физических заболеваний.
Девушка вложила пистолет в кобуру, сорвала листок со своей мишенью и, схватив с крючка плащ поспешила к будке ответственного за стрельбище, чтобы отдать листок с мишенью. Джим Бледсоу хорошо знал Джессику, она ему нравилась, и он восхищался ею.
— Еще одна прекрасная тренировка, доктор Коран. Ты зря пропадаешь в своей лаборатории. В Чикаго или Нью-Йорке тебе не было бы цены, — он весело засмеялся. — Мне и самому хотелось вернуться к прежней работе, но моя нога… после того, что случилось
Джессика уже много раз слышала эту историю от Джима, но на этот раз у нее не было времени выслушивать ее еще раз. Во время расследования он был ранен. Даже раненый, Бледсоу сумел захватить преступника. Его наградили за этот геройский поступок. Теперь же Большой Джим Бледсоу работал на стрельбище и следил за успехами гораздо более молодых, чем он, мужчин и женщин.
Это был атлетического сложения сорокалетний мужчина, увлекающийся гольфом. Его здоровье и тело пребывали в отличной форме, он постоянно ждал того дня, когда его вновь отправят на задание.
— Джим, ты неисправимый льстец.
— Я слышал, ты уезжала на днях на задание. И какие результаты? Как ты перенесла весь этот кошмар в Векоше? Мне говорили, место преступления представляло собой сплошное кровавое месиво.
«Далеко не кровавое», — подумала Джессика.
— Это было ужасно, Джим.
— Говорят, ты ездила туда в качестве протеже Баутина?
Девушка вспыхнула и, почувствовав, как краска заливает ее лицо, поняла, какой подтекст заключался в словах Бледсоу — якобы, она получила эту работу, переспав с Баутином.
— Я заслужила эту работу, Бледсоу, но заслужила ее честным путем.
— Черт возьми, я знаю это, доктор Коран. Я не имел в виду ничего такого… такого…
Джессика сказала:
— Зафиксируй мое время и результаты, ладно, Джим? А чтобы сплетникам было чем заняться, сообщи им, что я выезжаю еще на одно задание в Айову. Уезжаю вечером — одна!
— Это чудесно, доктор Коран. Я всегда говорил, что ты, как впрочем и я, теряешь здесь время даром, — он махнул рукой в сторону маленького деревянного помещения, где он работал, наблюдая за стреляющими.
— Я понимаю тебя, Джим, — Джессика немного успокоилась. — Спасибо тебе.
— Я… я ведь всегда говорил, что ты только теряешь время в этой лаборатории.
Джессика поняла, что именно Джим хотел сказать: такая хорошенькая женщина, как она, пропадает в лаборатории.
— Спасибо, Джим. И сообщи, пожалуйста, всем, кого хоть немного это интересует, — она помолчала, — что я еду одна.
— Но это меня не касается, доктор Коран.
— Пожалуйста, запиши мои результаты, — она отдала Джиму листок с мишенью. Повернувшись, чтобы уйти, Джессика подумала, что, возможно, Отто и прав. Ей следует находиться сейчас именно в Айове. Может быть, о них судачат гораздо больше, чем она себе это представляет.
ГЛАВА 10
На посадочной площадке Джессику и Д. С. задержал посыльный, сообщивший, что их обоих будут «сопровождать» специалисты из ИПВС, Института Патологии Вооруженных Сил.
И Джессика, и Д. С. были огорчены не только задержкой, но и явным вмешательством в это дело специалистов из ИПВС. Лучшие годы своей жизни отец Джессики отдал сотрудничеству с ИПВС, исколесив со своей семьей весь земной шар, когда его отправляли в то или иное место. Это было необходимо, потому что он являлся единственным медицинским экспертом в ИПВС. И с тех пор ситуация ничуть не улучшилась. Всем было известно, что большинство медиков, работающих в ИПВС, во время вскрытий оказывались совершенно бесполезными и беспомощными, однако, Освальд Коран представлял яркое исключение из этого правила. Работу медицинских экспертов ИПВС можно было сравнить разве что с юным музыкантом, который едва выучил ноты, а его уже отправляют в Карнеги Холл исполнять концерт Моцарта.