Инстинкт убийцы
Шрифт:
— Однако сталкиваться с ними нам приходится довольно часто, — заметил Шульц.
— И все же, в некоторых словах этой Высокопоставленной особы прозвучал здравый смысл. Вампира отличают присущие только ему наклонности, такие, как неутолимая жажда человеческой крови. Я не вслушивался во всю чепуху относительно приобретения сверхъестественных способностей, долголетия, или вовсе бессмертия. Однако, этот монстробладает тягой к крови, которая влияет на его психологические и психосексуальные потребности. Именно это и отличает вампира-убийцу.
— Из всего, что мы проанализировали, остается совсем немного, босс, — начал Борнс. — Мы должны принять во внимание, что убийца
— Кровь, определенно, имеет власть над этим подонком, — прибавила Джессика, которая до этого молча прислушивалась к обсуждению.
— Но только восемьдесят или девяносто процентов известных «кровопийц» принуждали свои жертвы и к половому акту, — как бы невзначай заметила О’Рурк.
— Однако даже оставшиеся десять процентов представляют собой психосексуальных извращенцев, — возразил Отто. — Хотя в таких случаях сексуальный фон преступления остается неясным. Я думаю, мы имеем дело с необычайно умным человеком, который для определенных целей использует кровь, сперму, секс и убийство, и все это переплетается у него воедино.
— Значит, когда он пьет кровь, он получает сексуальное удовлетворение, — подвела итог Джессика.
— Он получает истинное наслаждение.
Остальные выслушали это молча.
— Может быть, это и есть твой первый ход, Шульц, — предложи Борнс.
— Какой ход?
— Я имею в виду твою историю для прессы. Уже из заголовка должно быть понятно — ублюдок, которого мы разыскиваем, возбуждается, когда по его штанам стекает кровь.
— Нужно подчеркнуть, что он не в состоянии удовлетворить женщину, — добавила О’Рурк.
— Говори намеками, — посоветовал Борнс. — Назови его вампиром-гомосексуалистом.
— Возможно, Борнс и прав, — согласился Шульц.
— И если задумка сработает, наш вампир придет в ярость.
Шульц кивнул и, постукивая карандашом по крышке стола, принялся обдумывать свой следующий ход. Джессика окинула взглядом присутствующих на заседании и пришла к выводу, что они все обдумывают свои следующие ходы с величайшей осторожностью. Но задумчивее всех казался Отто.
ГЛАВА 16
Он знал, что страдает двумя редкими заболеваниями, каждое из которых приводило его в бешенство и заставляло пить кровь. Все, что можно было прочитать об этих заболеваниях, он уже прочел. Он знал, кора его надпочечников мало-помалу атрофируется, и спасает его только кортизон. Именно гормоны были способны упорядочить равновесие в организме между калием и натрием. Отсутствие такого равновесия приводило к частой и быстрой утомляемости, потере веса и, в конечном итоге, могло закончиться смертью. Когда-то аддисонова болезнь [25] считалась неизлечимой, сейчас таких больных спасали гормональные препараты, кортизон. Но проклятый кортизон вызывал значительные жировые отложения, превращая его в своеобразного Квазимодо, огромного, сутулого. Основная масса жира осела на его животе и щеках, делая похожим на Джона Кеннеди и Джима Белуши. Он обращался к знакомому врачу, который сделал рентгеновский снимок его гипофиза, железы, находящейся в основании черепа и контролирующей функции коры надпочечников. Снимок показал — гипофиз становится меньше, кора надпочечников тоже сморщивается. Болезнь делала свое дело, подтачивая его и изнутри, и снаружи.
25
Аддисонова болезнь—
Среди других симптомов были беспокойство, подавленность, бессонница и необычайная чувствительность к холоду.
Кровь же, как он полагал, помогала держать эту болезнь под контролем, и это согревало его и физически, и духовно.
Кровь помогала ему также бороться и с другим недугом — порфирией, так называемой болезнью всех вампиров, которая проявлялась в том, что в костном мозгу образовывалось огромное количество белых кровяных телец а красных кровяных телец становилось все меньше и меньше. Это приводило к значительному уменьшению гемоглобина, накапливающего в крови кислород для питания клеток, что, в свою очередь, вызывало бледность кожных покровов. Оккультные историки предполагали, — порфирики убивали других людей и пили их кровь в отчаянном стремлении пополнить свой организм здоровым гемоглобином. Но он считал все это вздором. Будь это единственной причиной, толкающей его на убийство, он мог бы прямо с завтрашнего дня пойти в клинику и получить весь необходимый ему гемоглобин — именно так он поступал уже неоднократно. Он был знаком со многими врачами. Шел к ним, как только у него выпадала свободная минутка. Ему нравилось наблюдать за их работой, и в большинстве своем они ему нравились, как люди.
Главным симптомом болезни являлась чрезмерная чувствительность к солнечному свету, который вызывал зуд и воспаление кожи. В результате этого заболевания оголились десны, обнажив зубы до такой степени, что случайный наблюдатель вполне мог принять их за клыки.
Некоторые люди были поражены раком. Других беспокоили менее изнуряющие болезни. Себя же он считал и вовсе счастливчиком. Его болезни можно держать под контролем и с помощью кортизона, которого у него скопилось великое множество, и благодаря крови.
Он подготовился к отъезду и все уложил в фургон еще до того, как взошло солнце. Ему нужно доставить заказы в Индиану, в несколько пунктов, и, если повезет, он сможет заехать еще в Огайо и Кентукки. Связь с компанией он поддерживал с помощью телефона в машине, радиус действия которого был ограничен и не позволял проследить за всеми маршрутами. Большая часть фургона была загружена тяжелыми чемоданами с образцами и всевозможными брошюрами и каталогами, рекламирующими продукцию его компании. Возле задней стенки он поставил свои личные вещи и все, необходимое для выкачивания крови из очередной жертвы, Кэнди или Репей. Единственное, что ему потребуется на месте — шанс, и он надеялся, что вечером, где-нибудь в Индиане, ему улыбнется удача.
Уже совсем рассвело, когда он завел фургон и помахал на прощание нескольким соседям, которым после выхода на пенсию нечем было заняться, и они то и дело пололи сорняки на грядках и ухаживали за томатами. Где-то залаяла собака.
Проехав несколько кварталов, он свернул на главную дорогу, не торопясь проезжал разбросанные тут и там небольшие городки. Ему хотелось подыскать подходящее местечко, где можно было бы отправить письмо доктору Джессике Коран и, в конце концов, он отправил его с маленькой почты Хаммонда. Небо было затянуто тучами, и люди с недоумением поглядывали на его шляпу и солнцезащитные очки. Вернувшись в спасительный полумрак фургона, он спрятался за темными стеклами кабины, и оттуда наблюдал за молодой женщиной, которая остановила свою машину и пошла к почте. Она казалась ему целым ведром крови. Все, на кого бы он ни посмотрел, виделись ему именно так. Но ведра молодых девушек выглядели куда более соблазнительными. Он просидел в фургоне достаточно долго, пока, наконец женщина не вышла из почты и села в машину. Поехав за ней следом, он едва справился с охватившим его возбуждением.