Инстинкт выживания
Шрифт:
И я, вырвавшись из рук Брауна, бросив сдавленно: «Мне пора», поспешила к нему. Не оглядываясь, не сбавляя шаг, чувствуя, как по щекам уже текли слезы. Мысленно благодарила папу за то, что появился сейчас и освободил меня от мук, на которые я сама себя обрекла, явившись в стаю.
Глава 4
Лицо пылало от гнева и стыда, в ушах шумело. Перед глазами, застилающимися слезами, размывалась картинка. Я просто молча прошла в дом, стараясь сдержать всхлипы и накатывающую истерику.
«Не реви! Сама виновата! –
Сердце пропустило удар, как только в мыслях снова встало лицо Рика: грубая кожа, легкая щетина, горячее подкаченное тело, серые глаза… И эта издевательская ухмылка, от которой бросало в жар. Я потрясла головой, развеивая наваждение.
– Что-то случилось? – спокойно спросил отец из-за спины, переходя сразу к делу, пропуская приветствие. Он уже зашел в дом вслед за мной и закрыл входную дверь. Я резко развернулась и хмуро взглянула на него.
– Ты ведь знал? Знал о Рике? Почему ничего мне не сказал?! – с обидой в голосе произнесла я.
Я сейчас была зла на всех. На весь мир! А папа… он просто оказался рядом в этот жестокий момент. И я выплескивала негатив на него. Зачем? Сделать виноватым? Он-то тут причем?!
В ответ на мои претензии, отец недовольно поджал губы, замолк на несколько секунд и нахмурил лоб.
– Это не мое дело.
– Но ты мог хотя бы намекнуть! – выпалила я.
– Нет, не мог! – уже не сдержался он. – Я ведь предупреждал тебя не крутить с ним шашни. Предупреждал, что ваш роман ничем другим, кроме как разрывом, закончиться не может. Он тебе не пара! Ты не послушала. Все что я смог сделать для тебя сейчас – это попросить альфу, чтобы он отправил тебя подальше от стаи, чтобы меньше травмировать твои чувства, но ты приехала сюда! Для чего?! – С каждым новым словом голос становился глубже и ниже, а светло-карие глаза отца темнели. – Не нужно было приезжать из-за Брауна. Тебе следовало проявить достоинство и не бегать за ним!
Отец меня отчитывал. Впервые читал нотацию и учил жизни гневным тоном. Такого никогда не было. Раньше он журил, ворчал, но никогда не кричал и не сердился до такой степени. Я для него всегда была благоразумной девочкой, умницей и самостоятельной дочкой. Сейчас я ощутила стыд. За то, что не оправдала ожиданий, за истерику и обвинения в его адрес. Я и правда чувствовала себя глупой, импульсивной.
Не узнавала себя.
В целом – день казался странным. Нереальным, чужим и непохожим на предыдущие. Может, дело в том, что я жила фантазиями, хотела видеть все в другом цвете? А жизнь опрокинула на меня ушат ледяной воды, и я прозрела. Увидела суровую реальность, но из-за страха потери иллюзий все еще продолжала цепляться за воображаемую счастливую жизнь?
Наверное, у многих так трагично заканчивается первая любовь. Самый лучший, самый красивый мальчик выбирает не тебя, а ты остаешься с разбитым сердцем. Залечиваешь раны, боишься открываться для новых отношений, и веришь, что это был он – тот самый, один единственный, и лучше его не встретишь никого и никогда.
Шмыгнула носом и проглотила слезы. Слова отца немного отрезвили. Он правда знал и предупреждал. Это я… Я сама во всем виновата. Поэтому… прекратить истерику и не выставлять себя еще большей дурой,
– У меня закончилось лекарство, – пробормотала я в оправдание, опуская взгляд. Спорить с отцом больше не хотелось. Не хотелось слышать правду, которую видел он, но не замечала я. – И прости за то, что вспылила. Просто все это было так неожиданно… Вот дура! – Я растерянно провела ладонью по лицу, мимоходом стирая слезы с глаз.
– Мне жаль, что так вышло, но лучше так, чем… – «чем что», отец не договорил. Подошел ко мне, обнял, прижал к себе и поцеловал в висок. – Пойдем, я как раз недавно пополнил твои запасы. Оставил в лаборатории.
Я кивнула и послушно последовала за ним, не желая больше продолжать этот грустный, унизительный разговор.
В помещении, как всегда, было светло и пахло дезинфекцией. Жужжали приборы, булькали и выделяли пар готовящиеся препараты. В отличие от отца у меня не было тяги к созданию лекарств. Меня не интересовали процессы. Это казалось скучным. Я хотела заниматься лечением людей или оборотней. Спасать их жизни, давать шанс побыть подольше на земле. Очень хотелось быть нужной и полезной.
Мы остановились у одного из шкафа, отец повернув ключ, распахнул створку. Послышалось бряканье склянок.
– Та-а-ак, посмотрим, что тут есть. Точно сложил все куда-то сюда, – бормотал он.
И пока папа увлеченно искал то, что мне нужно, я, стоя за его спиной, приходила в себя и старалась выбросить из головы дурные и мрачные мысли. Получалось плохо. Вновь начинала копаться в себе, в своей жизни и судьбе. Плохой был знак.
– Пап, – наконец не выдержала я. – Расскажи, пожалуйста, почему ты женился на маме, на простой человечке? Ваш союз ведь наверняка не одобряли родители, стая… Это не приветствуется обществом, – хотела добавить, что это жестоко по отношению к детям, ведь им суждено родиться неполноценными, как я, но промолчала. – Почему вы женились не смотря ни на что? Какими факторами руководствовались? Только не говори, что любви было достаточно, я не маленькая и уже не поверю в то, что на вас не влияло мнение общественности.
Впервые я задала интересующий меня вопрос в подобном ключе. Дежурные фразы отца о любви, уважении, общем пути и целях больше не работали. Я теперь не верила в эти сказки. Со мной ее не случилось. И помолвка Рика была тому подтверждением. Да, он был сыном альфы, будущим стаи, но он мог жениться на той, которую любил – просто отдай приказ… Простым оборотням в этом вопросе было трудней. Их гнобили, не давали покоя, и волей-неволей волки были вынуждены покинуть стаю, уехать в человеческий город, остаться без защиты, потерять уважение сородичей и статус в обществе таких же, какими были сами.
Я хотела знать, в какую «сказку» верили мои родители, раз решились на подобное… Причем, далеко не в юном возрасте, стоит заметить. Им было чуть за тридцать: имелся опыт, знали цену жизни. Да много в чем разбирались. Даже не сомневаюсь!
Рука отца замерла на одной из полок. Он тяжело вздохнул и тихо пробормотал себе под нос:
– Так и знал, что когда-нибудь придется рассказать. Момент не самый подходящий… Но я поделюсь, тем, чем смогу…
Странная фраза: с нотками обреченности и нежелания отвечать, удивила. Я растерялась и заволновалась.