Инстинкт женщины
Шрифт:
Однако всех этих фактов было явно недостаточно. И тогда Кудлин решил рискнуть. Он отправил в ГИБДД своего человека, предложив заплатить неслыханную сумму денег за информацию о владельце машины «Жигули», принадлежавшей Марине Владимировне Чернышевой. В ГИБДД подтвердили, что автомобиль принадлежал Чернышевой и был оформлен на ее имя, но кто-то вспомнил, что было указание руководителя отдела оформить машину задним числом, приписав лишние два года.
И тогда вечером в управление приехал сам Кудлин. Войдя в кабинет начальника отдела, он предложил тому неслыханную взятку — сто тысяч долларов.
Вечером следующего дня ликующий Кудлин позвонил Рашковскому и сообщил подробности. Рашковский выслушал молча и так же молча положил трубку. В этот вечер он уехал с работы, не попрощавшись с Мариной. А потом наступил следующий — последний день.
Глава последняя
Утром Марина вошла в апартаменты Рашковского, уже зная, что сегодня они будут работать в отеле. Обычно Рашковский либо отправлялся в кабинет Гинзбурга, либо принимал гостей в своих апартаментах. Утром ей позвонил Акпер, который предупредил, что Валентин Давидович будет работать в «Гровнор-отеле». На сегодняшний день были запланированы две важные встречи.
Она появилась ровно в девять тридцать. Но Рашковского не было. Он появился только через час. Впервые за все время их знакомства он почему-то избегал смотреть ей в глаза. Однако, появившись в кабинете, сразу же отменил все встречи, заявив, что на сегодня у него есть более важные дела.
Она перезвонила по всем телефонам, известив об отмене встреч. И вдруг Рашковский предложил ей поехать куда-нибудь за город. При этом вид у него был какой-то осунувшийся, почти болезненный. Марина уже взяла сумочку, и тут раздался телефонный звонок.
— Марина, здравствуйте, — услышала она голос Циннера. Это было невозможно! Он позвонил ей прямо в апартаменты Рашковского. Он назвал ее по имени. Но более всего ее смутил его голос.
— Я вас слушаю, — она не могла не говорить. Но ведь совсем рядом стоял Рашковский.
— Немедленно уходите. Вчера вечером Кудлин был в дорожной полиции. — От волнения он забыл, что в России нет полиции. — Они знают, что вас подставили. Он уже сообщил об этом Рашковскому. Вы меня слышите? Немедленно уходите. Машина будет ждать вас на углу.
Она повернула голову. Рашковский стоял и смотрел на нее. Его взгляд парализовал ее. Уйти прямо сейчас?..
— Уходите, — повторил Циннер, — не задерживайтесь ни секунды.
— Кто позвонил? — спросил Валентин Давидович.
«Поздно, — подумала она с холодной решимостью. — Циннер позвонил на несколько минут позже, чем следовало».
— Не знаю, — она положила трубку, — кажется, ошиблись номером.
Убежать было невозможно. В приемной находился Иманов с охранниками. Она не сможет отсюда выбраться. Рашковский смотрел на нее. Она подняла голову. Пусть он не думает, что она испугалась. Ведь не будут ее убивать прямо в отеле. Здесь все-таки Англия. Но ведь он предложил поехать
Она вышла из номера первой. Рашковский чуть посторонился, пропуская ее вперед. К машине они подходили в сопровождении нескольких охранников. Что должен чувствовать человек перед казнью? — подумала Марина. У нее не было страха. Но почему-то не было и ненависти. Она взглянула на Рашковского. Он ведь хладнокровно отдаст приказ о ее ликвидации.
К ее удивлению, в машину, кроме Рашковского, никто не сел.
— Не нужно, — отмахнулся Рашковский от охранников, — мы поедем одни.
Она удивленно взглянула на него, и он заметил этот взгляд. Ничего не спросив, она села в автомобиль на заднее сиденье, рядом с ним. И машина тронулась. За все время пути они не сказали друг другу ни слова. Он уже понимал, что она все знает. Но и она понимала, что ему все известно.
— Куда мы едем? — наконец спросила она. Примерно полчаса они находились в пути. Спросила по-русски, водитель был англичанин.
— Куда бы вы хотели? — неожиданно отозвался Рашковский.
— Не знаю. Я не совсем понимаю ваш вопрос…
— Вы все прекрасно понимаете, — сказал он, глядя перед собой.
Еще несколько минут они молчали, пока он не бросил те самые слова:
— Вас ведь специально подставили.
Она промолчала. Отрицать не хотелось, соглашаться невозможно. Врать ему она не могла. Сидела рядом и смотрела вперед, ничего не видя.
— Почему? — спросил Рашковский. — Можно узнать, почему вы решили меня сдать?
Она по-прежнему молчала. Значит, он хочет вывезти ее за город и там убить. Но почему тогда он отпустил охранников? Она все еще молчала. Машина вдруг остановилась. Она взглянула в окно: небольшой мотель. Место ее последней в жизни остановки.
— Идемте, — сказал он, выходя из машины.
Еще можно было убежать, крикнуть, спастись. Но она покорно вылезла из машины и последовала за ним. В холле им протянули ключ. Там сидели служащие. Но она не кричала. Ей даже стало любопытно, почему он привез ее сюда. Почему сам решил с ней расправиться. Ведь его могут запомнить.
Он открыл ключом комнату, взглянул на нее, приглашая войти. Она первой прошла в комнату. Он вошел следом, вставил ключ, запер дверь.
— Вас специально подставили, — сказал он задумчиво и грустно.
— Вы мне об этом говорили. — Они стояли слишком близко.
— Странно, — пробормотал он, — я думал, что мы нравились друг другу. А оказывается, ты делала это нарочно…
Он впервые перешел на «ты», очевидно, для того чтобы унизить ее. Она усмехнулась. Потом сделала шаг навстречу и сама поцеловала его. Взглянув ему в глаза, сказала:
— Я никогда в жизни не делала этого нарочно…
Поцелуй только разжег страсть. Это было их второе свидание. Но на этот раз к радости встречи примешивалась горечь конца. Она даже не понимала, как такое возможно, но, очевидно, в отношениях мужчины и женщины всегда мало логики. Через некоторое время он спросил ее снова:
— Почему?
Она отвернулась. Отвечать не хотелось. Он повернул ее к себе.
— Почему? — требовательно спросил он.
— «Дамы сохраняют неподвижность», — пробормотала она. — Я просто из других дам.