Институт экстремальных проблем
Шрифт:
— Кто знает! Я, лично, в этом не уверен, — нахмурился Вадим.
— Ты что, ревнуешь? — Дмитрий Алексеевич внимательно посмотрел на сына. — Однако! Все, поздно уже. Давай, иди умывайся, я помогу Свете уложить тебя, и мы с ней поедем.
Отцовское сердце защемило от боли, когда Медведев-старший вновь увидел покрытое шрамами тело сына – живот, пах, левое бедро были сплошь покрыты рубцами. Как ни успокаивал он себя, что сейчас Вадим выглядит совсем не так, как в апреле, но ему невыносимо было видеть беспомощным того полного сил мужчину, каким сын был зимой. «Как же тебе досталось,
— Детка, как ты с ним справляешься? Я, вроде, внукам в свое время навострился подгузники менять, но как ты можешь такого детину в одиночку ворочать? Это же сколько сил нужно!
— Здесь не столько силы нужны, сколько навык.
— Папа, ты бы видел, как Света крутила меня с боку на бок, точно, как младенца! Только пустышку в рот не совала, чтобы молчал! — Медведев посмотрел на девушку повеселевшими глазами.
— Гениальная мысль! Как же мне это не пришло в голову?! И Олег не догадался!
— Не вздумай проговориться! — Вадим не смог сдержать смех, как ни старался. — А то он возьмет на вооружение такое успокоительное средство!
Дмитрий Алексеевич обрадовался, услышав смех сына. Всю дорогу до дома он в сотый раз расспрашивал Свету о Вадиме, о методах реабилитации, о предстоящих занятиях в бассейне и советовался с ней, что лучше рассказать жене о сыне и о найденных случайно родственниках. Светлана накануне предложила Дмитрию Алексеевичу остановиться у нее, но Медведев-старший отказался и поехал на квартиру сына, не без оснований предполагая, что Алла Николаевна обязательно позвонит туда. Нужно было еще придумать, как выкрутиться, когда она попросит, чтобы Дмитрий Алексеевич передал трубку сыну. Они со Светой решили, что нужно будет срочно позвонить Вадиму в клинику и велеть, чтобы он перезвонил маме, а супруге сказать, что сын куда-то вышел.
— Удивляюсь, как до сих пор все не выплыло наружу, — Дмитрий Алексеевич зажмурился, представив себе, что произойдет, если жена узнает правду. — Димка, конечно, регулярно звонит нам, но я все равно не чувствую твердой почвы под ногами. Мать то и дело летом порывалась звонить ему домой, я каждый раз, когда она не могла дозвониться, сочинял что-нибудь, а потом говорил Димке, что сказать ей. Совсем заврался на старости лет из-за этого паршивца!
После обеда Андрей пришел убирать посуду; Вася, в очередной раз оставшийся без няньки, в кенгурушке спал у него за спиной. Они уже собирались выходить из палаты Вадима, когда раздался звонок мобильника. Андрей порылся по карманам и вытащил один из своих телефонов. «Да, конечно, сейчас подойду», — ответил он кому-то и растерянно оглянулся. Вася проснулся и выглянул из-за папиного плеча. Увидев Медведева, малыш улыбнулся своей неповторимой светлой улыбкой.
— Привет, Василий, — Вадим улыбнулся ему в ответ.
Вася радостно закивал головой.
— Андрей, что случилось? — спросил Медведев, увидев расстроенное лицо Рябова.
— Срочно вызывают в ожоговое – сразу две смерти. Нужно в морг, ну и все остальное… — очень тихо и печально ответил
— Оставь у меня, — предложил Вадим, — мы с ним, вроде бы, неплохо друг друга понимаем.
— Мне неудобно вас этим обременять, Вадим Дмитриевич, — замялся Андрей.
Медведев сердито глянул на него:
— Я бы тебе сказал, что неудобно, да не хочу при ребенке неприлично выражаться. Оставляй без разговоров. И потом, мы с тобой о чем договаривались? Опять какие-то китайские церемонии пошли: «вас», «Вадим Дмитриевич». Я тебя прошу – давай без этого. Ладно?
— Я постараюсь, — кивнул Андрей. — Васька, побудешь с дядей Димой немножко?
— Моко! — в полном восторге согласился Вася.
— Веди себя хорошо, — Андрей расстегнул кенгурушку, вытащил из нее сначала плюшевого зайца, потом сына и передал его на руки Медведеву.
Тот осторожно взял малыша и усадил к себе на колени. Вася прижался к Вадиму и тут же удивленно распахнул глаза, а рукой нерешительно дотронулся до груди, затянутой в жесткий корсет.
— О-ой?! Тедо! — Васенька хотел сказать, что никогда не встречал человека с таким твердым телом. — Боно? — спросил с тревогой.
— Нет, маленький, не больно, — Вадим запахнул куртку от спортивного костюма и подтянул повыше плед, сложив его вдвое, чтобы мальчику было помягче сидеть.
— Сем? — продолжил расспросы Вася, забыв про своего папу, который тихонько вышел из палаты.
— Я, брат, без этой штуки сидеть не смогу, она мне спину держит. Меня твой папа или дядя Палыч каждое утро в нее заталкивают, а вечером приходит тетя Света и снимает ее с меня. Тогда уж я только лежа могу существовать.
— О-ой… — огорченно протянул Вася, качая головой.
— Да ты не расстраивайся так, Василий, это временно, потом я без этой штуки обойдусь, — Вадим утешал малыша, а про себя думал: «До сих пор все меня успокаивали: все пройдет, все будет нормально, а сейчас я такую же лапшу ребенку на уши вешаю и, главное, сам почти в это верю».
Васенька слушал его, внимательно глядя в невеселые глаза, потом еще раз прикоснулся к твердой груди и погладил ручками лицо Вадима. «Хорошо, что побрился утром, не уколю щетиной», — мелькнула у него мысль. От нежного прикосновения маленьких детских пальчиков в горле разросся такой огромный ком, что Медведев долго не мог с ним справиться и только радовался, что его сейчас никто не видит.
— Вась, чем мы с тобой займемся? Сказок я никаких не помню, сочинить, хоть убей, ничего не смогу, книжки подходящей тоже нет. Что делать-то будем? — Вася в ответ пожал плечиками. — Давай порисуем, что ли.
Вадим достал несколько листков бумаги, карандаши и стал рисовать, как когда-то Катюшке, разных зверюшек.
— Сейчас у нас осень на дворе, все делают запасы на зиму. Ежик любит яблоки, он прячет их в свой домик, — Вадим нарисовал ежа, у которого на колючках были наколоты яблоки. — Белочка к себе в дупло, где она живет, носит орехи и грибы.