Институт экстремальных проблем

Камских Саша

— Ты считаешь, что я могу так сделать?! — Ирина вскочила с дивана. — Какого же ты обо мне мнения?!

До чего же красивой показалась она в этот момент Сергею: глаза гневно сверкали, от недавнего испуга в них не осталось и следа, на обычно бледных щеках вспыхнул румянец, голос зазвенел натянутой тетивой.

— Иришенька, нет! — Сергей опустился перед ней на пол и обнял ее ноги. — Милая, ты не так меня поняла! Я боюсь за тебя! Если с тобой что случится, я никогда себе этого не прощу. — Он уткнулся лбом в ее колени.

Ирина потеряла равновесие и почти упала на диван.

— Ну что со мной может случиться? Не морочь мне голову и сам не заморачивайся, — проворчала она, слегка оттолкнув его.

Сергей долго молча сидел на полу,

потом поднялся и отошел к окну. Какое-то время он смотрел в темноту двора, опершись на подоконник.

— Я лучше уйду. Извини меня за испорченный день. Началось с дурацкого предложения руки и сердца, а закончилось дежурной частью и выпивкой в опорнике. Я, наверное, совсем не тот человек, который тебе нужен, который может тебя заинтересовать. Я способен только причинить неприятности, а я не хочу этого, потому что люблю тебя. Боюсь только, что тебе уже надоело это слышать и, кроме раздражения, мои слова не вызывают никаких эмоций.

— Кончай заниматься самобичеванием. Тебя послушать – ты как пятнадцатилетний мальчишка ввязался в драку, а мне пришлось потом отмазывать тебя в милиции, — сарказма в голосе Ирины было, хоть отбавляй. — Позволь мне самой решить, тот ты человек или не тот, — она встала с дивана и подошла к Сергею, прикоснулась к его руке. — Я сейчас подумала, что ты единственный человек, который ни разу не вызвал у меня чувства раздражения, это ты… и еще твой Алешка, — вдруг добавила она. — Это что-то да значит! — Иринин голос стал совсем другим.

Сергей резко повернулся к ней.

— Правда? Ты меня не обманываешь?

— Зачем мне тебя обманывать? Объясни, пожалуйста, я в такое время суток плохо соображаю.

— Не знаю…

— Не знаешь, так и не придумывай ничего. И я не отпущу тебя по ночному городу шататься, транспорт уже не ходит, зато шпаны всякой полно.

— Я от любой шпаны отобьюсь, ты же видела, — Сергей невесело усмехнулся, — так что за меня не волнуйся.

— Буду! — Ирина нахмурилась. — Если к тебе десять отморозков пристанут, да обрезком трубы по затылку дадут, ничего тебе не поможет. Если ты за себя не боишься, то я за тебя боюсь. Понял? Дурачок ты мой…

— Ира! — Сергей задохнулся от радости и схватил ее за руку. — Назови меня еще раз так, прошу тебя!

— Сережка! Ты, действительно, дурачок! — Ирина рассмеялась. — Ну что ты так шумишь? Мы сейчас всех соседей перебудим, ночь на дворе. Все, я решила, ты переночуешь у меня, я тебя здесь на диване устрою, сейчас белье достану и плед. И не спорь со мной, а то я опять озверею, как в милиции.

— Ира, не нужно ничего, я так обойдусь, — Томский сделал слабую попытку возразить ей.

— Я сейчас озверею, — преувеличенно грозно пообещала Ирина, и Сергей молча поднял руки: «Сдаюсь!»

— Сразу бы так. «Обойдусь», — ты на вокзале, что ли? — Ира вздохнула. — Тебя дома не потеряют? Позвони маме или Алешке, если они еще не спят. Я пойду чайник поставлю и пиццу разогрею, перекусим. — Она ушла на кухню.

Валентина Михайловна – мама Сергея – не спала, ждала сына. Когда он почти в полночь позвонил ей и сказал, что переночует у Ирины, сердце ее кольнуло. «Ну вот, уже до этого дошло», — подумала она со смешанным чувством горечи и радости. Еще осенью ей стало понятно, что ее Сережка влюбился, влюбился отчаянно, как мальчишка, для которого это состояние ново, неожиданно и потому поглощает его целиком. К Татьяне – бывшей жене – он никогда таких чувств не испытывал, тогда все было проще: погуляли, сходили несколько раз в кино, на дискотеку и готово: «Мама, Таня ждет от меня ребенка, мы решили пожениться!» Валентина Михайловна несколько настороженно относилась к снохе, пока не увидела внука, как две капли воды, похожего на ее Сережку в младенчестве; потом отношения наладились. Какое-то время все шло обыкновенно, как в большинстве семей, с обычными мелкими ссорами по поводу денег, по поводу тесноты – четыре человека в «хрущевке»-двушке. И в милицию-то Сергей пошел не в последнюю

очередь из-за того, что там в перспективе можно было получить жилье, хотя бы служебное на первых порах. Но однокомнатную квартиру сын получил только после командировки в Чечню, да и то, скорее всего, потому что Татьяна ходила и обивала пороги его начальства. Сам Сергей наотрез отказался этим заниматься: «Сколько ребят там пострадало, сколько инвалидами вернулись, а на мне ни одной царапины. Я как тем парням в глаза смотреть смогу, если начну всякими льготами наравне с ними пользоваться?» Квартиру ему все-таки дали, Татьяна сначала приватизировала ее, а потом продала, взяла какой-то совершенно безумный кредит и купила двушку в новом доме. Отношение к мужу у нее после этого сильно изменилось, и закончилось все разводом по ее инициативе чуть больше года назад.

И вот теперь в жизни ее Сережки снова появилась женщина. Он сначала не очень охотно говорил об Ирине, как будто боялся, что Валентина Михайловна может ее не одобрить. Зато Алешка с первой же встречи пришел от нее в самый настоящий восторг и с детской еще непосредственностью рассказывал бабушке о том, какая Ирина Владиславовна умная, сколько всего знает, как интересно у нее в лаборатории, как ее слушаются студенты. «Ба, ты представляешь, Ирина Владиславовна – кандидат наук! Она диссертацию защитила! — восхищался он. — Она нам с папой музей показала, там столько всяких камней, то есть минералов, и она про все знает, про любой рассказать может!» Именно Алешка проговорился бабушке, из-за чего Сергей осенью попал в больницу, и какую роль в этой истории сыграла Ирина.

Валентина Михайловна одновременно и радовалась, глядя на сына, к которому вернулась открытая мальчишеская улыбка, и тревожилась, размышляя о будущем. «Неужели не мог никого найти помоложе, ведь все при нем, — иной раз с досадой думала она, — мало того, что Ирина разведена, так еще и старше его, выглядит, правда, неплохо, по крайней мере, на фотографии. Ну да ладно, может, больше ценить будет Сергушу, поумнее окажется, чем Татьяна. С Алешенькой, похоже, они должны поладить, а это главное». Она даже как-то раз сказала сыну, что хотела бы познакомиться с Ириной. Тем не менее, решение возникающих в перспективе проблем хотелось отодвинуть подальше в завтрашний день, как она ни корила себя за это проявление материнского эгоизма. И вот, похоже, произошло то, чего она в глубине души опасалась. У сына появляется женщина, которую он любит, а мать отходит на второй план. «Ночная кукушка…» – Валентина Михайловна вдруг представила сына в постели с этой Ириной, и у нее заболело сердце. «Не успокоил ты, сынок, мать своим звонком, а, наоборот, лишил ее сна», — укоризненно подумала она и, напившись валерьянки, постаралась забыться с книжкой.

А Сергей с Ириной сидели на кухне и разговаривали до двух часов ночи, пока она не спохватилась и не погнала его спать. «Тебе же завтра на работу, самое позднее в восемь нужно выйти! Немедленно иди умывайся и отправляйся спать, я тебе белье и одеяло достала. Постели себе по-нормальному, раздевайся и ложись. Я приду проверю», — свирепо сдвинув брови, но смеясь при этом, Ирина подтолкнула его к ванной, а сама вернулась на кухню, взяла из пачки сигарету, подержала ее, но так и не закурила, а смяла и выкинула в мусорное ведро. Не торопясь, она вымыла тарелки и две кружки, убрала остатки пиццы в холодильник. Оценила его содержимое: не густо, но найдется, из чего завтрак приготовить.

Дверь в комнату была приоткрыта, и когда Ирина проходила мимо, Томский увидел ее и позвал:

— Ириша!

— Ты почему до сих пор не спишь? — Ира изобразила возмущение.

— Ты же обещала, что придешь с проверкой, вот я и жду. Я все сделал, как ты сказала, вот только спать мне совсем не хочется, — сказал Сергей, садясь на диване. — Можешь проверить – кроме меня, под одеялом почти ничего нет, — заглянул под него. — Точно, самый минимум остался. Что с ним делать?

Ирина вошла в комнату и присела рядом с ним.