Институт фавориток
Шрифт:
Ну не знаю… Я бы с удовольствием это делала, хотя и не знаю ничего о богах. Просто ритм и танец так увлекают…
Ди-рам… Тум-дам… Ди-рам-рам-рам…
Звук то стихает, то нарастает, и девушка, покорная его модуляциям, плавно скользит, подпрыгивает, падает, поднимается…
Мне безумно хочется быть сейчас на ее месте. Я ловлю себя на том, что мое тело реагирует, отзываясь не только эмоционально. Оно покачивается в унисон с движениями других танцовщиц, которые по-прежнему остаются на периферии, словно не решаясь встать
И я не выдерживаю. Забыв обо всем, ничего не замечая вокруг, послушная лишь манящим ударам, отталкиваюсь от сиденья, чтобы спуститься по ступенькам. Радужный строй вскочивших на ноги девушек расступается и исчезает за спиной. Впереди лишь вибрирующий воздух, ночное небо, световые всполохи и прохлада рельефного покрытия под босыми ступнями.
Шаг танцовщицы мне навстречу. Протянутые руки, по ладоням которых я скольжу легким касанием пальцев. Задорная улыбка и приглашающий взгляд. «Верь только тому, что чувствуешь. Слушай лишь то, что внутри тебя», — шепчут ее губы.
Взмах рук. Круговорот движений. Легкость тела, обретающего невесомость. И звезды, ставшие такими близкими…
Ритмичный перестук смолкает, а в наступившей тишине я отчетливо слышу:
— Смелая малышка.
Замираю, пытаясь понять, что происходит. Взгляд ищет танцовщицу, а находит ступившего на освещенное пространство темноволосого мужчину, который останавливается напротив и с любопытством меня рассматривает. Обнаженный торс, свободного покроя светлые брюки на широком поясе, украшенном вышивкой. Короткая стрижка, заинтересованный взгляд карих глаз…
Я беззвучно ахаю, узнав в мужчине зоггианина. Неужели кто-то из них тоже прилетел на Цесс? Но ведь они никогда не покидают своей планеты! Не могут жить без океана. Невероятно…
Не успеваю прийти в себя, как ему отвечает еще один мужской голос:
— Забавная.
Оборачиваюсь и, готовая к неожиданностям, даже не слишком удивляюсь появлению мужчины знакомой внешности. Иперианин. Высокий, худощавый, в темно-синем военном комбинезоне. Изумрудные волосы заплетены в толстую длинную косу, перекинутую через плечо, и насмешливый, беспечный взгляд зеленых глаз, в глубине которых скрывается совсем иное — пристальное внимание и настороженность… адресованные не мне. Тому, кто явился первым.
— Ты тоже здесь? Однако! — изумляется зоггианин, обходя меня кругом и не выпуская из виду собеседника.
— Я думал, что не доведется нам больше общаться, ан нет. Не понимаю… — качает головой тот. Находит меня глазами и констатирует: — Она другая. Не твоя. Не моя. Но мы с ней. Вместе. Как так?
— Генетический дефект? — повисает в воздухе первое предположение.
— Или сбой информационно-полевой матрицы, — ему на смену приходит второе.
— Больше похоже на побочный эффект, которого мы не учли, — звучит третье, сказанное кем-то другим.
Мы синхронно разворачиваемся, и я задыхаюсь, не веря своим глазам.
Невысокий, крепкого телосложения рооотонец, с такой милой ямочкой на подбородке, одетый в его любимый черный парадный мундир, до боли мне знакомый.
— Папа… — шепчу одними губами, не в силах пошевелиться.
Видимо, он меня слышит. Одаряет понимающей грустной улыбкой, но почему-то отрицательно качает головой.
— Я не он. Прости, — говорит так тихо, что наверняка только я его слышу. Смотрит на мужчин и обвиняюще громко восклицает: — А я все не могу понять, кто же мне мешает!
— По всему выходит, что ответ на вопрос, кто и кому мешает, тут спорный, — не соглашается с ним зоггианин.
— И неуместный, — добавляет иперианин. — Права равные, раз мы все здесь.
— Все здесь, а девочка, получается, ничья. И потому без способностей, — недовольно констатирует мой «отец».
— Ну и что с этим делать? — задумывается зоггианин. — Оставить как есть?
— Жалко малышку, — высказывается зеленоволосый. — Умная. Сильная. Не сдается, хотя оказалась в безвыходном положении. Такие, как она, достойны большего.
Мужчины замолкают, впиваясь в меня испытующими взглядами. Видимо, ждут от «достойной» подтверждения того, что она хочет этого самого большего.
— Простите, что стала для вас проблемой. Без способностей я жить привыкла, но все равно спасибо за заботу, — вежливо благодарю.
Не знаю, почему именно мне явились эти древние боги, которым поклонялись меланисты и в которых не верят альбиносы, но злоупотреблять их щедростью определенно не стоит. Однако можно воспользоваться тем, что они наверняка в курсе происходящего.
— Честно говоря, я бы с большим удовольствием узнала, кто виноват в смерти моих родителей. Вы знаете? Можете мне сказать?
— Это ты и без нас выяснишь. А вот способностями я бы на твоем месте не разбрасывался и от нашей благосклонности не отказывался, — нравоучительно выговаривает мне рооотонец и вновь обращается к своим спутникам: — Так что решим?
— Потенциал есть. Резерв фиксации высокий. Матрица… Матрица не измененная. Как у изначальных. Потому и удерживает нас всех, — перечисляет зоггианин. Приспустив веки, он водит руками в воздухе, словно что-то прощупывает. В итоге заявляет: — Можно попробовать.
— Предлагаешь интегрировать? — Изумрудные брови недоверчиво ползут вверх.
— А разве мы не к этому стремились? Да, в плане был иной способ, но… — Зоггианин выразительно замолкает.
— Согласен! — Иперианин хлопает рукой по его плечу. В зеленых глазах появляется лихорадочный блеск, а в интонациях возбуждение. — Не подведи меня, девочка!
Его тело теряет плотность и исчезает, словно некачественная голограмма.
— Любопытно будет посмотреть, что из этого выйдет, — удовлетворенно потирает руки зоггианин. — Надеюсь, ты справишься, малышка!