Институт фавориток
Шрифт:
— Сюрприз приятный. Вот не ожидал. И не планировал подобных встреч.
Неожиданно явственно, словно говорящий находится совсем рядом со мной, раздается искрящийся смешливыми модуляциями голос. Я в недоумении осматриваю рубку, но никого, кто мог бы это сказать, не нахожу.
— Ох, извините, капитан, я вас посмела от ваших важных дел отвлечь, — столь же отчетливо отвечает ему другой голос. Женский, яркий, звонкий. Лурита?..
Смотрю и вижу, как подружка улыбается. Однако губы ее вовсе не движутся.
— Отвлечь от дел? Вот мелочи! Это не важно.
Земор тоже рта не открывает, лишь вопросительно приподнимает зеленую бровь.
— Развлечь… увлечь… Какая честь! А у меня своих забот не счесть…
— Заботы могут надоесть. Да и наследница, наверно, захочет общество другое предпочесть.
— Наслед-ница… захочет… верно.
Мой мозг, как-то странно отреагировав на необычный диалог, вдруг облекает возникшую мысль в совершенно невероятные и непривычные мне колебания. Я скорее чувствую, чем слышу то, что подумала. Вряд ли можно это назвать «сказала».
— Ох, Дей! — разворачивается ко мне и впивается в мое лицо изумленным взором иперианка. — Ты слышишь? Говоришь? Но как? Ведь ты же на ультри…
— Сама не понимаю. Подожди!
Я встряхиваю головой, пытаясь вернуться к нормальной речи.
— Лурита, — наконец с трудом произношу вслух, — это что сейчас было?
— Я так думаю, что тебе не только папины способности достались, но и мамины, — весомо делает вывод подружка и округляет глаза, потрясенно шепча: — Это невероятно! Такого вообще никогда и ни у кого не было! Сразу две способности! Обалдеть!
— Что случилось? — обеспокоенно спрашивает Атис, подошедший к нам. Определенно безопасник, не менее удивленный моим вмешательством в его разговор с девушкой, привлек внимание короля к происходящему.
— Дейлина на иперианском ультри говорит, — громким шепотом сообщает ему иперианка.
— Милая… — Атис растерянно смотрит на меня, а я лишь плечами пожимаю и руками развожу. Он меня точно не услышит, даже если попытаюсь продемонстрировать. Кроме ипериан, никто на ультразвуках общаться не может.
— Прошу простить меня, Дейлина, но четко ль различимый звук? Или сливается, теряясь, с другими звуками вокруг? — неожиданно снова вмешивается Земор.
— Куда уж четче! Несомненно, стабильно. Внятно. И раздельно. Пожалуй, даже запредельно, — отвечаю именно на тех частотах, на которых услышала вопрос. Словно мозг автоматически переключается в правильный режим общения.
— Действительно говорит. Не очень уверенно, но достаточно разборчиво, — уже вслух коротко подтверждает безопасник.
Леянин тут же реагирует на это заявление:
— Прошу вас, Земор, до официального разрешения не распространять данную информацию.
Тот в ответ молча прижимает руку к груди и коротко кланяется. Однако все же не удерживается и, задорно сверкнув зелеными глазами, говорит, наверняка пользуясь тем, что, кроме меня и моей подруги, никто его не услышит:
— Так в силе ваше разрешенье — со мной Лурите время провести?
— Вполне. Но только если разочарований не будет на ее пути, — отвечаю ему, удивляясь
Когда мужчины отходят, принимаюсь допрашивать воодушевившуюся подружку.
— Созвучные окончания слов? — Та сразу понимает, о чем я толкую. — Это из-за специфики ультразвуков. Они воспринимаются, только если фразы собеседников хотя бы частично имеют одинаковый диапазон частот. Вот и возникает эффект рифмы.
Да уж, эффект… И что мне теперь с ним делать? То есть не с ним, конечно, а со способностью. Ночное видение, оно хотя бы применимо — Атис сказал, что на Ле тоже бывают сезоны, когда несколько недель длится ночь. А ультри? Я ведь не на Ипере жить буду, в отличие от Луриты, которая после свадьбы именно туда вернется. Получается, что мне разговаривать на нем будет не с кем! Ну и зачем меня боги-создатели одарили этой способностью?
Впрочем, радуюсь я все равно больше, чем недоумеваю. Много, как говорится, не мало! К тому же мысли о предстоящем танце вскоре заставляют забыть обо всем, кроме… Прически, которой занимается привычно подшучивающая надо мной Лурита. Наряда, моего любимого, искристо-черного, похожего на звездное небо. Томительного ожидания, когда наконец раскроется проем и войдет… Он.
Высокий, уверенный, прекрасный. В необычном меховом наряде, похожем на тот, что был на нем перед погружением в длительный сон. С волнующе-заботливым взглядом любимых глаз. И с восторженным вздохом произносящий мое имя:
— Дейлина…
Протянутой руки я касаюсь с таким волнением, словно делаю это впервые. Но больше всего на свете сейчас желаю, чтобы он меня стиснул в объятиях, прижал к себе — простого прикосновения мне мало! Меня невыносимо тянет к нему. И эта потребность — быть ближе — мучительна настолько, что я не выдерживаю и всхлипываю:
— Атис…
Ровно на секунду в серых глазах рождается бушующее пламя, готовое вырваться на свободу и дать мне то, что я хочу. Но все же гаснет. Леянин приспускает веки и глубоко вздыхает, успокаивая взбудораженный организм.
— Идем! — Крепко сжав руку, он тянет меня за собой.
Зачем? Куда? Почему нельзя танцевать в каюте? Привычная обстановка, красивый дизайн — он же наверняка сам его одобрил. И столовая имеется. И кровать удобная.
И лишь когда оказываюсь там, куда столь настойчиво стремился Атис, понимаю — нельзя. Действительно нельзя танцевать нигде, кроме как здесь!
Зал, не слишком большой, чтобы почувствовать себя в нем ничтожной пылинкой, но и не настолько маленький, чтобы ощутить тесноту, заполнен темнотой и переливами зеленых всполохов. Над головой — имитация звездного неба; под ногами — белая рыхлая масса снега, в которой утопают маленькие желтые огни, подрагивающие в ритме ударов сердца; в воздухе — теплые порывы ветра, наполненные влагой и свежестью; а у одной стены — ровная темная гладь воды, отражающая огромную белую звезду, застывшую в глубоком космосе перед прозрачным бортом корабля.