Институт фавориток
Шрифт:
Стерильная чистота помещения, наполненного светом, свежим воздухом и запахом медикаментов. Отодвинутое к белым стенам медицинское оборудование, выключенное, забытое, с темными дисплеями, словно расписавшееся в своем бессилии. Триумфально занимающее центральную часть палаты, сияющее зеркальным блеском каплевидное устройство, раза в полтора длиннее, чем тело империанина.
Два леянина в насыщенно-голубых комбинезонах, неторопливо выключающие систему, открепляющие подводящие трубки и вынимающие из гнезд провода. Еще два врача-цессянина в белом облачении, за ними наблюдающие, но замершие
Одетый в довольно мрачный по цессянским меркам строгий бежевый костюм без декоративной отделки король Цесса, сидящий в специально принесенном сюда кресле и нетерпеливо постукивающий по полу ботинком. Прислонившийся к стене Атис в привычных для него серых брюках, белой рубашке и жилете, отороченном меховой опушкой, — теперь я знала, как называется эта пушистая ткань. Ну и я, разумеется, в вызывающем черном платье в пол и со столь же демонстративно сидящим у меня на плече шигузути, который почему-то именно сегодня наотрез отказался прятаться в одежде. Мало того, еще и постоянно перепрыгивал с моего плеча на плечо леянина, словно решить не мог, с какого ракурса смотреть удобнее.
Наконец, самый главный персонаж, на которого в этот момент направлено исключительно пристальное внимание. Пока еще темный, мутный силуэт, шевелящийся за стенками капсулы в ожидании своего освобождения. И со вздохом облегчения принимающий положение сидя, едва крышка лопается поверху и уходит в боковые стенки устройства.
— Уф-ф… Наконец-то! — Он растирает ладонями голые плечи и поводит шеей, разминая затекшие мышцы. — В прошлый раз как-то легче было. Сколько?..
Вопрос замирает на губах, когда Атиус понимает, что кроме бросившихся к нему врачей здесь присутствуют и другие. Впрочем, увидев картину в целом, мелочей он пока не замечает, а потому лишь удивленно молчит, не зная, что сказать.
— Шесть дней, — не слишком довольным тоном ставит его в известность король.
— Ясно, — все же находит в себе силы ответить Атиус.
На несколько секунд мы теряем его из виду, потому что врачи заслоняют пациента, надевая на него халат и помогая выбраться из капсулы. То есть сесть на ее край, потому что вставать на ноги ему еще точно рано.
— Дейлина… — К чести альбиноса, перво-наперво он решает извиниться передо мной. Видимо, прекрасно помнит причину, по которой в капсуле оказался. — Я вел себя недопустимо. Прости. Надеюсь, наказание, которое я получил за самоуверенность, кажется тебе достаточным. Если нет, то я, несмотря на то, что ты фаворитка, а не жена, готов понести другое. Все, что ты скажешь. — Он демонстративно печально вздыхает, с показной обреченностью принимая неизбежность.
Придумывать, что сказать в ответ, мне не приходится. Атис реагирует быстрее:
— Принц ли’Тон, степень вашего пристального внимания к статусу Дейлины впечатляет. Безусловно, большая честь — быть любовником наследницы Рооотона. Надеюсь, что это не единственная причина для гордости, и вы ничего не потеряете, если от нее откажетесь.
— Откажусь?
Атиус хмурится, а вот глазки бегают, отыскивая отца в поисках поддержки.
— Атис Алиин ат’Шон, могу я попросить вас об услуге? — цедит сквозь зубы король Цесса, испепеляя сына взглядом.
— Какой именно? — спокойно спрашивает леянин.
— Не демонтируйте капсулу стабилизации, — негромко, но внятно доносит до него свою просьбу цессянин, сжимая кулаки. — И уведите, пожалуйста, девушку. Не думаю, что дальнейшее ей понравится.
— Дэйль Монт ли’Тон, мне не хотелось бы задерживаться на Цессе, поэтому ваши намерения кажутся мне нерациональными и несвоевременными. Капсулу я оставлю, но очень рассчитываю не знать, как именно вы ею распорядитесь. Дейлина, несомненно, увидела и услышала достаточно. Она уйдет, а я останусь. Прослежу за сохранностью… оборудования.
— Да что происходит? — растерянно бормочет принц.
Именно в этот момент Черныш решает, что с моего плеча ему обзора недостаточно. Он перепрыгивает на леянина, и если на моем черном платье малыш был совсем незаметен, то на серо-голубом жилете Атиса… Вот-вот, виден он более чем прекрасно.
Атиус нервно вздрагивает, теряя дар речи, а Атис еще больше усиливает его потрясение, склоняясь ко мне. Целует в лоб и осторожно подталкивает к выходу.
— Я присмотрю за Чернышом, не волнуйся, — тихо шепчет и раскрывает проем.
Я с ним не спорю. Послушно выскальзываю за дверь под надзор дежурящей у входа Луриты. С ней же усаживаюсь за стеклянной стеной оранжереи, которая находится как раз напротив входа в медцентр. Заниматься нам все равно нечем, а мне любопытно, когда же семейные разборки закончатся. То есть как долго король будет вразумлять своего сына под бдительным оком леянина. Ясно, почему Атис остался, — не хочется долго ждать церемонии официального отказа, а она неизбежно отложится, если Монт будет пользоваться не только словами.
С полчаса мы сидим, болтая ни о чем. В итоге наше терпение вознаграждается. Проем раскрывается, из него стремглав вылетает взбешенный король и бросается к лестнице, ведущей на третий этаж. Причем не к ближайшей лестнице, а к той, которая намного дальше, зато ведет напрямую к апартаментам королевской четы. В комнаты Орлей, в общем.
Я вовремя припоминаю, что рядом с ними есть изумительное местечко, наличие которого мне так неосторожно продемонстрировал Атиус. Можно даже не сомневаться, что мы с Луритой заговорщически переглядываемся и… отправляемся прямиком туда.
— Стоп! — Я оперативно хватаю за руку иперианку, заставляя развернуться ко мне, и приседаю, принимаясь поправлять шнуровку туфельки.
Вот ведь невезение! Едва я собралась открыть скрытую декоративными накладками на стене дверь, как тут же в коридоре появились свидетели. Хорошо хоть заметила я их своевременно.
— Вам помочь, Дейлина? — интересуется, останавливаясь рядом со мной, экс-королева Виона.
— Нет, спасибо. Просто лента развязалась.
Мне ничего не остается, кроме как мило улыбаться в ожидании, когда нежданная собеседница соизволит продолжить свой путь. Увы, у вионки другие планы.