Институт
Шрифт:
– Ты уже завел друзей, Люк. Молодец, хорошее начало! За время, что ты проведешь на Ближней половине, у тебя появится много новых знакомых. Только что поступили двое: мальчик по имени Авери Диксон и девочка, Хелен Симмс. Сейчас они спят, но скоро вы познакомитесь. Хелен, наверное, выйдет из комнаты еще до отбоя, он у нас в десять вечера. Авери, думаю, проспит всю ночь. Он еще совсем ребенок и наверняка будет в расстроенных чувствах, когда проснется. Надеюсь, ты возьмешь его под крыло. Такие же надежды я возлагаю на Калишу, Айрис и Джорджа, а может, и на Ника, хотя его реакцию предсказать невозможно… Если вы хорошо встретите Авери и поможете
Ясное дело, будете, подумал Люк. И подслушивать тоже будете. Только этот фокус не везде проходит (если, конечно, Морин права).
– Друзья поделились с тобой своими представлениями о том, что здесь происходит. В чем-то они правы, в чем-то – глубоко заблуждаются. Я сейчас буду говорить чистую правду, поэтому слушай внимательно. – Положив ладони на стол, она подалась вперед и посмотрела ему прямо в глаза. – Ты уяснил, Люк? А то я, как говорится, разжевывать не намерена.
– Да.
– Что «да»? – рявкнула миссис Сигсби с совершенно невозмутимым лицом.
– Я весь внимание.
– Отлично. Ты проведешь на Ближней половине определенное количество времени. Может быть, десять дней, может быть, две недели или даже целый месяц. Впрочем, так надолго новобранцы у нас обычно не задерживаются.
– Новобранцы? Хотите сказать, мы в армии?
Она коротко кивнула:
– Именно. Идет война, и вы все будете служить Родине.
– Но почему? Да, я иногда могу силой мысли сдвинуть стакан или книгу, это же пустя…
– Заткни рот! – Ее окрик ошарашил Люка почти так же, как пощечина Тони. – Когда я говорю, ты слушаешь и не перебиваешь. Ясно?
Люк не смог даже пикнуть, только кивнул.
– У нас гонка не вооружений, а умов. И если мы проиграем, последствия будут плачевные. Невообразимо ужасные. Да, тебе только двенадцать лет, но ты солдат на необъявленной войне. То же самое относится к Калише и всем остальным. Ты рад? Разумеется, нет. Призывники никогда не рады тому, что их призвали; тем не менее они обязаны исполнять приказы начальства. Им необходимо понять, что за неисполнение приказов следует кара. Насколько я понимаю, один урок на эту тему тебе уже преподали. Если ты действительно так умен, как говорится в досье, ты должен был хорошо его усвоить. Если же нет, тебе преподадут еще один. Здесь не дом и не школа, запомни. Ты не отделаешься уборкой или разговором с директором, тебя не задержат после занятий. Ты будешь наказан. Ясно?
– Да. – Жетоны для хороших мальчиков и девочек, затрещины для плохих. Или что-нибудь похуже затрещин. Концепция пугающая, но очень простая.
– Тебе будут делать уколы. На тебе будут ставить опыты. За твоим психическим и физическим состоянием будут постоянно наблюдать. В конце концов тебя переведут на Дальнюю половину, где ты начнешь исполнять свой долг – выполнять задания. Продолжительность пребывания на Дальней половине составляет в среднем около шести недель, некоторые задерживаются до полугода. Потом тебе сотрут память и отправят домой, к родителям.
– Они живы? Мои родители живы?!
Она засмеялась – на удивление весело.
– Конечно, живы! Мы не убийцы, Люк.
– В таком
– Нет, Люк. Видимо, мы еще не до конца друг друга поняли. – Не убирая ладоней со стола, миссис Сигсби откинулась на спинку кресла. – У нас не переговоры. Ты просто будешь делать то, что тебе говорят, независимо ни от чего. Поверь, это избавит тебя от огромного количества мучений и боли. Никаких контактов с внешним миром, в том числе с родителями. Ты будешь исполнять все наши приказы. Подчиняться всем требованиям и следовать всем протоколам. Время пройдет быстро и незаметно; когда ты нас покинешь, когда одним прекрасным утром проснешься в своей прежней комнате, все произошедшее здесь будет казаться тебе сном. Это даже грустно – на мой взгляд, по крайней мере, – ведь ты забудешь, что имел честь служить Родине.
– Не понимаю, как такое возможно, – сказал Люк скорее себе, чем ей. Он порой так делал, когда что-то – задачка по физике, картина Мане, краткосрочные и долгосрочные долговые обязательства – полностью завладевало его вниманием. – Меня знает столько людей! Одноклассники… коллеги родителей… друзья… нельзя же всем стереть память!
На этот раз миссис Сигсби не засмеялась, но улыбнулась.
– Ты удивишься, на что мы способны. Разговор окончен. – Она встала, обошла стол и протянула ему руку. – Приятно было познакомиться.
Люк тоже встал, однако руки ей не пожал.
– Пожми мне руку, Люк.
Отчасти ему даже хотелось это сделать – привычки давали о себе знать, – но он воздержался.
– Пожми, не то пожалеешь. Повторять я не буду.
Люк понял, что она не шутит, и пожал ей руку. На секунду она удержала его ладонь в своей – не стиснула, но дала понять, что руки у нее сильные, – при этом буравя его взглядом.
– Возможно, мы еще встретимся – в кампусе, так сказать. Очень надеюсь, что это твой последний визит в мой кабинет. Если тебя снова вызовут, гарантирую: наша беседа будет куда менее приятной. Ясно?
– Да.
– Хорошо. Я знаю, тебе сейчас нелегко и кажется, что наступили темные времена. Слушайся нас – и очень скоро ты выйдешь обратно на свет. Можешь мне верить. А теперь ступай.
Люк вышел, снова чувствуя себя как во сне – а точнее, как Алиса в кроличьей норе. Хадад болтал с секретаршей миссис Сигсби (или ассистенткой, или кем там она была).
– Пойдем, провожу тебя в комнату. Только держись поближе ко мне, хорошо? И не вздумай убегать в лес.
Они вышли на улицу и двинулись в сторону общежития. Люку вдруг стало дурно.
– Стойте! Погодите…
Он согнулся пополам и схватил себя за колени. Перед глазами поплыли цветные огоньки.
– В обморок не упадешь? – спросил Хадад. – Ты как?
– Вроде нормально… Дайте мне пару секунд.
– Не вопрос! Тебе сделали укол, да?
– Да.
Хадад кивнул:
– До некоторых не сразу доходит. Отложенное действие.
Люк думал, его спросят про цветные точки или пятна, но Хадад просто стоял, насвистывая и отмахиваясь от роящегося гнуса.
Почему-то Люку вспомнились холодные серые глаза миссис Сигсби и ее молчаливый отказ объяснять, как подобное учреждение может существовать без… какое слово тут подойдет? Чрезвычайная экстрадиция, может быть? Сигсби словно бросала ему вызов: давай, пораскинь мозгами и сделай выводы, ты же умный.