Институтка. Уроки любви
Шрифт:
К тому же, расчесывая длинные волосы, она все время вспоминала Рейнарда. То, как он наматывал их на кулак, безжалостно выгибая ее, когда он врывался сзади.
Она подняла голову и замерла. Золотистые глаза инквизитора смотрели на нее, не мигая, а на щеках играли желваки. Он явно хотел того же, что и она сама. Воздух будто сгустился вокруг, а голова закружилась.
Амадин поперхнулась воздухому и отдернула руку от темных кудрей. Жадного взгляда инквизитора, проследившего путь узкой кисти она не увидела, но почти ощутила
– Ты явился сюда ради того, чтобы оценить мою новую прическу? – произнесла девушка как можно более беззаботно. – Я польщена.
Инквизитор закатил глаза. Он сидел всё в той же расслабленной позе, но Амадин казалось, что ощущение обманчиво. Этот взгляд мгновенно потемневших глаз, хищно раздувающиеся ноздри, пульсирующая жилка у виска – не знай Амадин его так хорошо, она бы и не заметила. Но беда была в том, что она научилась замечать все эти признаки, свидетельствующие о том, что бывший любовник не в настроении.
– Птичка выпустила коготки? – обронил он, кашлянув, словно был не уверен в верности своего голоса. Амадин изумленно подняла бровь.
– Как я могу?
– Ты? Можешь.
Амадин опустила голову, давая понять, что принимает комплимент.
– Зачем ты пришел?
– Поздороваться. И поинтересоваться, зачем ты вернулась.
Рейнард окинул ее внимательным взглядом, словно заново знакомясь, немного задержался на груди, усмехнувшись чему-то своему. Амадин не сомневалась, что он подмечает все детали и с трудом сдержалась чтоб не накрыть ладонью подвеску, сейчас спрятанную под одеждой. Щеки предательски заалели и магичка рассердилась сама на себя.
– Почему вернулась? Или почему не пришла к тебе?
– Не помню, чтобы я тебя звал, – он снова оглядел ее, но теперь уже совсем иначе. Тягуче-медленно, словно раздевал, расстегивая крючок за крючком. На какой-то момент она даже представила, что платье вот вот упадет к ногам…
Амадин скрипнула зубами, вздернула подбородок. Конечно она знала, что придется нелегко, но все оказалось еще хуже. Но надо держать лицо, даже если сердце в этот момент частит и немеет от напряжения затылок.
– Боги с тобой! Я бы никогда не приняла твое приглашение.
– И тем не менее, ты в Сен-Кантене.
– Я приехала на свадьбу друзей, – она не удержалась и добавила: – Я понимаю, трудно поверить, что не все женщины мечтают вернуться в твою постель.
– Да, многие просто мечтают попасть в нее, – протянул герцог.
От его хриплого голоса в низу живота стало очень тепло. И влажно. Поза инквизитора не изменилась, но у Амадин было чувство, что он как тигр изготовился перед прыжком, чтоб закогтить маленькую птичку. Их взгляды наконец встретились и на долгую минуту оба замерли, не в силах разорвать безмолвный поединок. На мгновение показалось,
Амадин облизала пересохшие от волнения губы, подалась вперед, стискивая побелевшими пальцами подлокотники.
– Послушай, Рейнард, – голос с трудом подчинялся ей. – Зачем ты пришел?
– Поговорить.
– Ты мог пригласить меня.
– Куда? В ресторан? На рю де Флери?
Амадин поморщилась, она давно научилась держать лицо, но эта шпилька была неожиданна и непонятна.
– К себе в кабинет, но предпочел проникнуть в мой номер, – сухо пояснила она.
– Звучит так, словно я злоумышленник
– Нет, ты просто привык, что весь Сен-Кантен к твоим услугам.
– Весь? – он выразительно посмотрел на Амадин. Девушка покачала головой:
– Если ты позабыл, теперь я живу в Кнайтхоффе.
– Временно.
– Нет ничего более постоянного, чем временное.
– А как же чувства? Любовь?
– Ты говоришь о любви к родине? – Амадин даже не скрывала иронии. Рейнард покачал головой:
– Просто о любви.
Девушка скривилась.
– О, прошу, оставь эту патетику Валентину. Она к тебе не к лицу.
– Не веришь? – продолжил он..
– Нет, – она покачала головой. – Ты никогда не был сентиментальным.
– Считай, это – старость.
– Теперь ты напрашиваешься на комплимент.
Инквизитор недовольно поморщился:
– Не передергивай, я не актриса и мы не на подмостках.
Амадин опустила голову, скрывая злой блеск глаз. Упоминание о театре отдалось неприятным чувством, и теперь она жалела, что вообще затронула эту тему, но не смогла не уколоть:
– О да, ты предпочитаешь место в ложе.
Однако этого человека ничто не могло смутить.
– Я вообще не люблю театр, – инквизитор удобно расположился в кресле и кажется наслаждался этой пикировкой.
– Только актрис? – это вырвалось само. Амадин сразу же пожалела о сказанном, но поздно.
– Ты ревнуешь? – Рейнард приподнял бровь.
– Нет!
Судя по улыбке, мелькнувшей на губах, он не поверил. Амадин и сама себе не верила, но признаться, что ревнует Рейнарда к Дезире было выше ее сил.
– В любом случае, мы расстались, и ты сам говорил, что обратной дороги нет, – спешно добавила она.
– Договор все еще действует.
– Верно, – она замерла, настороженно глядя на собеседника. Глупое соглашение, строки которого до одной врезались в память. – Ты настаиваешь?..
– На его исполнении? – подхватил Рей. – Возможно. В конце концов я заплатил триста золотых.
– Я могу вернуть, – начала Амадин.
– Ты неожиданно разбогатела? – он демонстративно обвел глазами дорогое убранство номера. Намек вышел исключительно прозрачным.
– А ты считаешь, что без твоих инвестиций я ни на что не способна?