Институты, институциональные изменения и функционирование экономики
Шрифт:
что упущено из анализа, так это ответ на вопрос, почему же потенциал реализуется не полностью и почему образовалась такая огромная пропасть между богатыми и бедными странами, если технология в своей основной массе доступна всем. Пропасть, которая существует в реальном мире, имеет параллель в виде пропасти в теориях и моделях, разрабатываемых экономистами.
Неоклассическая теория непосредственно не имеет дела с вопросами собственно роста. Однако, исходя из базисных постулатов этой теории, есть основания предположить, что неоклассика не рассматривает проблему роста как реальную проблему. Если выпуск продукции определен объемом капитала, вещественного и человеческого, и в неоклассическом мире мы можем увеличить объем капитала путем осуществления инвестиций в зависимости от рентабельности капиталовложений, то не существует никакого фиксированного фактора роста. Редкость ресурсов можно преодолеть за счет инвестиций в новые технологии, а любую другую редкость — за счет инвестиций в новые знания, чтобы преодолеть потенциальный фиксированный фактор. Но, конечно, это неоклассическое рассуждение, как уже отмечалось, обходит молчанием самые интересные вопросы. Если называть вещи своими именами, то последние неоклассические модели роста, построенные
На другом конце шкалы теоретических концепций лежат марксистские модели или аналитические системы, черпающие вдохновение в марксистских моделях, которые в огромной степени опираются на институциональные соображения. Будь то теории империализма, зависимости центра от периферии мировой экономики — все они объединяются институциональными конструкциями, которые подводят к выводу об эксплуатации и/или неравномерности развития и распределения дохода. В той степени, в которой этим моделям удается убедительно соотнести институты со стимулами, далее с решениями в ситуации выбора и далее с результатами данных решений, — в той степени эти модели близки к тому, о чем мы пишем в этой книге. А поскольку большая часть экономической истории человечества — это история людей, которые имеют разные силы и возможности и стремятся максимизировать свое благосостояние, то было бы удивительно, если бы эта максимизирующая деятельность зачастую не велась бы за счет других. Именно поэтому центральная тема этой книги
это проблема достижения кооперативных решений проблем. В истории чаще встречались такие структуры обмена, которые отражали неравный доступ людей к ресурсам, капиталу и информации и потому давали весьма неодинаковый результат для участников обмена. Однако убедительность теорий эксплуатации пропорциональна их способности доказать, что институциональные рамки действительно порождают систематически неравные результаты, предусмотренные теорией.
Как неоклассическая модель, так и модель эксплуатации приводятся в движение игроками, стремящимися к максимизации, и, следовательно, формируются институциональной системой стимулов. Различие между этими моделями состоит в том, что в первом случае имплицитная институциональная структура порождает эффективные конкурентные рынки и экономику, развивающуюся под действием роста эффективности или накопления капитала. Во втором случае рост империалистической экономики или экономики “центра” объясняется как результат действия институциональной структуры, которая эксплуатирует зависимые или периферийные страны. Поскольку экономическое развитие и в прошлом, и в настоящее время содержит примеры и растущих экономик, и стагнирующих или кризисных экономик, было бы важно разобраться, какие именно институциональные характеристики определяет тот или иной характер функционирования экономики. Какие причины создают эффективные рынки? Если бедные страны бедны потому, что они являются жертвами институциональной структуры, мешающей росту, то вопрос состоит в том, навязана ли эта институциональная структура извне или же детерминирована внутренними факторами, или же является следствием сочетания и того, и другого? Системное изучение институтов должно дать ответ на эти вопросы. В частности, необходимо изучить эмпирические данные о трансакционных и трансформационных издержках в таких экономиках и затем проследить институциональные корни этих издержек. В главе 8 я очень кратко осветил трансакционные издержки и лежащие в их основе институты на примере жилищного рынка в США. В той главе также упоминалось о высоких трансакционных и трансформационных издержках в странах “третьего мира”; однако экзотические примеры, такие, как время, затрачиваемое на то, чтобы достать запчасти или разрешение на установку телефона, — это не более чем яркая иллюстрация. По-прежнему стоит задача проведения систематических эмпирических исследований, которые позволили бы установить те издержки и лежащие в их основе институты, которые делают экономики непродуктивными. После этого мы сможем установить источники возникновения этих институтов.
III
В этой заключительной главе мне хотелось бы продемонстрировать читателям, что мы нашли ответы на вопросы, поднятые в этой и предыдущей главах. На самом деле это не так, но я надеюсь, что представленные в этой книге аналитические принципы все-таки дают ответ на некоторые вопросы и помогают найти ответ на другие, еще не решенные вопросы. Давайте посмотрим, в какой точке пути мы находимся.
Фундаментальными детерминантами экономического поведения являются стимулы. Они в неявном виде содержатся в теориях, которые мы использовали и от которых мы ожидаем определенных результатов. Выдвинув вопрос о стимулах в центр исследования, мы тем самым сосредотачиваем наше внимание на той проблеме, которая является ключом к пониманию функционирования экономики. Главное утверждение, выдвинутое нами в предыдущих главах, заключается в том, что стимулы претерпели огромные изменения в прошлом и по-прежнему меняются. Включить институциональный анализ в экономическую теорию и экономическую историю — значит переместить акцент в наших исследованиях, а не пренебрегать уже созданными теоретическими инструментами. Перемещение акцента влечет за собой изменение понятия рациональности и выводов из него, включение в наш анализ идей и идеологий, подчеркнутое внимание к изучению влияния трансакционных издержек на функционирование политических и экономических рынков и признание действия эффекта зависимости от траектории предшествующего развития на экономическое развитие разных стран. В то же время основные инструменты неоклассической теории цен и сложные
Институциональный анализ привносит в теоретические основы изучения экономической истории идею о критическом значении английского институционального и идейного наследия для создания колониальной экономики и сравнительно эффективных рынков того времени. Организации, возникшие для того, чтобы использовать открывшиеся возможности (плантации, торговые фирмы, морские компании, семейные фермы), породили бурно развивающуюся колониальную экономику. Английское наследие было не только экономическим, но также политическим и интеллектуальным — речь идет о городских собраниях, самоуправлении и колониальных ассамблеях. Интеллектуальные традиции, восходящие к Гоббсу и Локку, сыграли важную роль в том, чтобы соединить события 1763–1789 годов с процессом развития политических и экономических организаций, которые руководствовались своим субъективным восприятием этих событий и которые сформировали институциональную структуру государства, только что получившего независимость. Хотя мы всегда понимали значение политических и интеллектуальных течений, институциональный подход способен переместить анализ с конкретных вопросов на всю совокупность исторических событий и таким образом позволяет придти к гораздо более глубокому пониманию этого критически важного периода в истории США.
В XIX веке экономика США представляла собой благоприятную среду для экономического роста. В чем конкретно состояли эти благоприятные условия — этот вопрос, конечно, долгое время занимал внимание специалистов, изучающих влияние Конституции США, развитие законов, роль “фронтира”, отношение к экономическим вопросам со стороны местных уроженцев и иммигрантов и многие другие аспекты общества того времени, которые влияли на структуру побудительных стимулов. На деле именно адаптивные свойства институциональной матрицы (как формальные правила, так и неформальные ограничения, заложенные в отношения и ценности) создали ту экономическую и политическую среду, которая вознаграждала продуктивную деятельность организаций и развитие ими знаний и навыков. Что именно было существенно для этой матрицы, что было сознательно создано для поощрения роста продуктивности и гибких реакций, а что было случайным побочным результатом деятельности, направленной на достижение других целей, — все это образует программу исследований для более глубокого понимания экономического роста.
Мы уделили много внимания вопросу об издержках, связанных с этим ростом. Часть этих издержек — это цена, которую приходится платить за способность системы к адаптации. Система выбрасывала проигравших, а их было немало — разорившиеся фермеры на “фрон- тире”, морские компании, которые потерпели банкротство после того, как США утратили преимущества в морских перевозках, рабочие, которые страдали от безработицы и снижения заработной платы из- за конкуренции иммигрантов в 50-х годах XIX века. Однако часть издержек была проявлением институтов, подвергавших эксплуатации отдельных индивидов и группы людей — индейцев, рабов, нередко иммигрантов, рабочих и фермеров — в интересах тех, кто имел более
Западные границы американских штатов, постепенно передвигавшиеся к тихоокеанскому побережью по мере захвата индейских земель. — Прим. перев.
сильные социальные позиции. Короче говоря, как источники роста, так и издержки, сопровождавшие рост, являлись производными от институциональной системы того времени.
Однако политическая система давала в руки проигравшим орудия противодействия — хотя и не самые лучшие — тому, что они воспринимали как источник своих несчастий. Восприятие складывалось из непосредственно переживаемых несчастий, прошедших в сознании через фильтр интеллектуальных течений того времени и идеологических убеждений индивидов. Фермер часто сталкивался с ценовой дискриминацией со стороны железной дороги или зернового элеватора, но платформа Популистской партии выражала абстрактные идеологические позиции — такие, как взгляды на бремя золотого стандарта, распространение монополий и пагубные последствия деятельности банков. Не принимая во внимание эти интеллектуальные течения, мы не сможем понять движения протеста и политические рецепты того времени.
Не поняв их, мы не сможем объяснить направления изменений в обществе и экономике, порожденных этими движениями. Каковы бы ни были реальные причины трудного положения фермеров, которое вызывало их недовольство в конце XIX века, именно их мировосприятие имело значение и приводило к изменениям политической и экономической институциональной системы.
Однако не только мировосприятие фермеров сыграло роль в этих изменениях, но и развивающиеся субъективные модели членов других организаций, которые были способны оказывать влияние на институциональный процесс благодаря своему положению в институциональной матрице. Понимание Верховным судом последствий дела “Мунн против штата Иллинойс” и многих других своих решений, которые постепенно изменяли правовую систему, зависело от того, насколько точна была информационная обратная связь от этих решений и, следовательно, насколько точные модели она предоставляла судьям. Независимо от того, были эти модели подлинными или ложными, они вели к инкрементному изменению правовой системы.
Главный вклад, который может внести институциональный анализ в изучение экономической истории США, состоит в том, чтобы сделать эту историю подлинной. Это качество утрачено клиометри- ческим (описательным) подходом к изучению истории. Экономическая история США в большой степени отражает эффект зависимости от траектории предшествующего развития просто в силу наличия ограничений, переходящих из прошлого в настоящее, определяющих границы нашего сегодняшнего выбора и тем самым делающих его доступным для нашего понимания. Но в еще большей степени экономическая история США отражает более фундаментальную роль эффекта зависимости от траектории предшествующего развития как результата самоподдерживающегося характера институциональной матрицы. Поддержание институциональной матрицы политическими и экономическими организациями через систему побочных эффектов и другие механизмы самоподдержания наложило глубокий отпечаток на экономическую историю США. Но эти организации также выступали источниками инкрементных изменений. Сочетание внутренней устойчивости и инкрементных изменений может дать нам возможность глубже и лучше понять этот предмет.