Инструкция к любви (не) предъявляется
Шрифт:
– Почему ты ей сам не расскажешь, что было? – сокрушается Макар, подходя ближе на шаг. Я же сама отступаю, чтобы не попасть под горячую руку одного из мужчин. Стефа же притихла, и тут замечаю, что она снова вытащила мобильный телефон и снимает на камеру. Меня возмутило ее поведение, но разговор ребят находится на пике правды. С надеждой уставилась на них, ожидая, наконец, узнать, что же произошло и почему мы все очутились в одной кровати.
– А у самого кишка тонка, – подмигивает Тимофей, и тоже делает шаг навстречу Макару, не уступая сопернику.
Стефа вся внимание, но, увидев, что стала обнаруженной, поспешила убрать в сумочку свой мобильник. Как нагло с ее стороны, будто это забава какая-то. У всего есть предел, а в таких ситуациях особенно. Мы все тут взрослые люди, но
– Так, – тихо говорю, разрывая тишину, и оба мужчины посмотрели на меня. Удивленные лица ожидают, что я скажу. Развожу руками в стороны, жму плечами. Вроде бы ничего сверх криминального не происходило, а чувствую себя, словно грязью облили. – Разберитесь уже между собой по-человечески. Что вы не поделили – это только ваши проблемы, – с обидой проговариваю каждое слово, но держусь стойко и уверенно. Даже Стефания подошла ко мне и взяла под руку, как будто поддерживает. Я просто не обращаю внимания, хотя чуть отшатнулась от нее. – Ты, – указываю на Котова, и тот кивнул, – разберись, что между вами, ребята, – отступаю от Стефы, чтобы обозначить дистанцию. Девушка вновь покорно последовала к Тимофею, как обычно. От непреодолимых чувств ревности, кое-как сглотнула ком в горле, но продолжила: – Макар… – голос срывается, как только смотрю в синие глаза мужчины. Он не заслуживает обмана, особенно в чувствах, которых я не испытываю к нему. – Черт, – выругалась, со злостью сжимаю ладони в кулаки, оставляя вмятины в них от ногтей. Отвожу глаза в сторону, чтобы суметь сказать, что намеревалась уже давно. Только сейчас осознаю, что мы выясняем отношения в туалете, и это сравнение, будто спускаю в унитаз, смывая слова. Нет. Так не должно быть. – Знаете, что, – уставилась на них троих, и ребята со Стефой напряглись. – Идите вы все к черту. То, что с нами случилось воскресным утром, уже случилось. И если мы переступили черту, то я рада, что ничего не помню. По крайней мере, сейчас, – слова ручьем лились, обжигая гортань. А потом просто развернулась и рванула на выход.
Выбежала на улицу. Прохладный ветер мгновенно остудил мою кожу. Прикасаюсь к щекам, и только сейчас ощущаю на них мокрые дорожки, сама того не замечая, я расплакалась. И скорее потому, все трое так смотрели на меня. Все во мне разрывает внутри от обиды, как я могла целую ночь пропустить, как вообще она выпала из моей головы, хотя отчетливо помню, что пришла спать в номер совершенно одна. Пусть мои разум был отравлен алкоголем, но не до такой степени, чтобы не помнить вечер и его продолжение. Что-то тут не так. Или я совершенно выпала из реальности.
– Лера! – слышу голос Тимофея. Он выбежал вслед за мной и теперь догоняет. Остановилась, и теперь стою практически у края дороги. Запыхавшись, мужчина обнимает меня, крепко прижимая к себе, успокаивает. – Прости, – шепчет у уха, и я снова вдыхаю его духи и запах, который ни с чьим другим не спутаю. Закрываю глаза, представляя, что нет никаких проблем и преград.
– Тим, – зову его, и он немного отстраняется, чтобы взглянуть в мои заплаканные глаза. Нежно касается щеки, стирая скатившуюся слезинку. – Зачем ты мучаешь меня? – спрашиваю, вводя его в ступор. – Что между тобой и Стефой? Почему ты так поступаешь с нами обеими? Объясни!? – требую, стуча по его твердой и мощной грудной клетке ладошкой. Котов вскинул голову назад, как будто я выпрашиваю у него ответов, не подлежащих обсуждению. – Тимофей, – снова обращаюсь к нему, срываясь на полуслове, с надрывом внутри, – если в баре я призналась тебе в любви, то, – он мгновенно захватил мое лицо в обе своих ладошки, глаза в глаза.
– То, что? – прерывает меня, затаив дыхание, ожидает. – Что, Лер? – настаивает. Только собираюсь ответить, что это правда, как раздается сирена поливомоечной машины из-за угла здания и в считанные минуты обливает нас струей холодной воды.
ГЛАВА 6
– Ой! – вскрикнула я, прячась за Котова. Поливомоечная машина проехала дальше, даже посигналила нам, вслед за ругательствами Тимофея.
– Вот же гадство, – рычит, стряхивая с себя капли, затем оборачивается ко мне лицом. – Ты как?
– Меньше досталось, –
– Я живу недалеко отсюда, поехали ко мне, – предлагает, уже хватая меня за руку, затем тянет к машине.
– Постой, постой, – торможу, вырываясь. Он нахмурился и смотрит вопросительно. Скрестив руки на груди, уставилась на него с недоумением. – Ты сейчас прикалываешься? – Тимофей отрицательно качает головой. – Ты приехал со Стефой, между прочим, – напоминаю ему, а мужчина фыркает, чем приводит меня в ступор. Опустив руки по швам, я развернулась и пошла вперед, так и не дождавшись ответа от него. Вернее, я не дала ему такой возможности.
– Лера, – он снова меня нагоняет, – ну, хватит, – старается сгладить слова улыбкой, но это мало работает.
– Нет, не хватит, Тим, – всплеснула руками, – я сегодня так накосячила в кафешке, что теперь неделю не смогу смотреть Макару в глаза.
– Он так важен тебе? – грубо спрашивает Котов, опустив мой локоть. Я замерла на миг, представив, что будет, если скажу ему правду. Переминаясь с ноги на ногу, Тимофей почувствовал мои сомнения, оттого и цыкнул, зачесывая волосы назад, чтобы скрыть свои нервы. – Важен? – снова напирает, беря за оба плеча, смотрит в глаза, чтобы понять, лгу ли я или нет.
– Какая тебе разница? – лукавлю, сбивая с толку. Мужчина сжимает мои плечи, причиняя немного боли, и я шиплю.
– Ты говорила, что влюбилась в меня, – вдруг произносит Тимофей, а я затаила дыхание. Значит, все-таки в баре я ему это сказала. – В тот вечер. Я понимаю, мы были пьяны, но неужели ты совсем ничего не помнишь? – с недоверием спрашивает, и я качаю головой.
– Нет, не помню, – шумно сглатываю, и в этот момент мне показалось, будто ледяной ветер подул, потому что стало холодно – я задрожала в руках Тима. Ощутив это, Котов поспешил притянуть меня в свои объятия. Настолько мне в его руках комфортно и тепло, что тут же закрываю глаза и вдыхаю его аромат духов. Что со мной не так, почему я тянусь к мужчине, который не способен ответить взаимностью и постоянно ищет любой повод не отвечать на мой конкретный вопрос. – Я помню только то, что пришла в номер совершенно одна и плюхнулась на кровать, а проснулась со всеми вами, практически без одежды. – Тимофей выслушал мой монолог, затем все же отстранился, коварно посмеиваясь. В глазах искорки смеха. Эти трое что-то знают, но не говорят мне, либо проучить пытаются, либо в ту ночь произошло ужасное. Тимофей нахмурился, проводя тыльной стороной ладони по моей щеке.
– Ты побледнела, – замечает, внимательно всматриваясь в глаза. А я поворачиваю голову в сторону. Сегодня на удивление слишком тихо после рабочего дня. Народ давно разбрелся по своим квартирам, а мы до сих пор стоим по середине улицы, мокрые, но продолжаем выяснять отношения. Если бы только этот разговор привел к чему-либо, но, нет, ходим вокруг да около. – Все, – решительно берет меня на руки, и я вскрикиваю от неожиданности.
– Тимофей! – хлопаю ему по плечу, чтобы прекратил пугать людей, которые обходили нас стороной. Но Котов даже ухом не повел, чтобы послушаться. До машины идти пару метров, но мне показался путь целым километром. Щеки вспыхнули огнем, когда он поставил меня на ноги и открыл пассажирскую дверь своего автомобиля. Кивает, безмолвно просит подчиниться, но я надула губы и так же безмолвно сказала «нет».
– Лера, – предупредительным тоном просит его послушаться. – Садись в машину, – а вот теперь приказывает. Голос Тимофея напрягся, как и мышцы груди и рук. Обращаю внимание на пальцы, которые сдавили металл, но не оставили вмятин, естественно. – Садись. В машину, – голос обретает сталь, и Котов отделяет каждое слово. – Иначе, я запихну тебя силой, – угрожает. И почему-то я верю ему на слово. Все-таки усаживаюсь, ожидая, пока тот огибает капот и садится напротив.
– Отвези меня домой, не обязательно ехать к тебе, – бурчу под нос, а Тимофей игнорирует. Срывается с места, не глядя в зеркала, выезжает на полосу.