Инструктор по любви

– Леона! Вернись! Мы не договорили!

Убегаю наверх, завернув за угол на втором этаже особняка, и залетаю в свою комнату, громко хлопнув дверью. Ещё чего, тётушка. Ты сама воспитала меня так, чтобы я всегда отстаивала свою позицию и свои, пусть даже скудные, права. Сейчас же моё право – не ехать на всё лето в нудный лагерь (ещё и в такую же нудную Францию), только с обучением верховой езде, игре в бильярд, настольному теннису, гольфу и прочим прихотям богатых.

Меня не радует данная перспектива, ибо

лично я планировала провести это лето на все сто процентов. Последнее лето перед выпускным школьным годом, я просто обязана сделать всё, чтобы оно было самым лучшим! Уехать в Швейцарию с друзьями, покататься на Ламборгини по ночному Лондону, встретить рассвет с парнем на озере, остаться в номере люкс лучшего отеля Барселоны, чтобы… Я бы продолжила, но меня ведь воспитали в светском обществе, личную жизнь не принято обсуждать на всеобщее обозрение. Но я однозначно сделала бы всё, что захотела бы.

Да, сделала бы, если бы не моя любимая тётушка Агнес, считающая, что я «отбилась от рук» и что мне непременно нужно перевоспитание. Боже, как же я устала. Осталось подождать всего пару месяцев, и я официально перестану быть малолеткой, нуждающейся в опеке (читать, как контроле) взрослых.

А пока этого не произошло, я собираю вещи и еду отбывать срок на французской каторге, которая, по предположению тётушки, должна сделать из меня человека. Да, я планирую стать лучшей версией себя. Только вот лучшая версия меня – это совсем далеко от представлений тётушки о выросшей в одном из самых богатых районов штата Калифорния светской восемнадцатилетней девушке.

***

– Вы знали, что тут есть неплохая канатная дорога? Хочу сходить. – С явным скептицизмом рассматриваю одну из девушек, с которыми познакомилась здесь, в казарме. – Говорят, на должность нового инструктора взяли какого-то шикарного мужчину, мой интерес, конечно, совсем с этим не связан, да, – Милли коварно улыбается, а я равнодушно закатываю глаза. – Леона, ты не пойдёшь?

– Да, само собой, а потом обязательно запишусь в кружок бисероплетения, а ещё схожу в библиотеку за новой партией книг, повествующих о том, как делать ровные узоры при вышивании крестиком, – выгибаю бровь, склонив голову набок, и слышу мягкие смешки других девочек, сидящих рядом, а Милли обидчиво надувает губы.

– Знаешь, а я вот уверена, что если бы ты его увидела, ты бы поменяла своё мнение, – Милли не сдаётся, и я кидаю вилку на тарелку, двинув посуду дальше от себя, и поднимаю на неё высокомерный взгляд.

– Дорогая, я ведь не какая-то маленькая девочка, чтобы падать в обморок из-за очередного красивого парня в своей жизни. Я встречалась с капитаном футбольной команды, со студентом второго курса Уэльского университета, а мой кузен выступал на показе мод вместе с Беллой Хадид. Быть обворожительной и привлекательной у меня в крови, – самодовольно ухмыляюсь, заметив искорки зависти в женских взглядах. А, может быть, тут не так уж и плохо. – Поэтому, очень сомневаюсь, что этот твой инструктор сможет меня чем-то удивить. Если только интеллектом. Самое сексуальное в мужчине – это ум. Знала об этом?

Милли поджимает губы, слегка

прищурившись, и я уже начинаю думать, что задавила её своими аргументами, но она, будто подумав секунду, внезапно выдаёт:

– Если ты такая опытная… Давай поспорим, что ты разведёшь его на свидание?

Небрежно усмехаюсь, скрестив руки, и облокачиваюсь ими на поверхность стола.

– Слишком просто для меня, – чувствую, как накаляется атмосфера за нашим столиком в столовой. – Давай лучше поспорим, что я разведу его на секс.

Довольно улыбаюсь, увидев, как вгоняю в ступор девочек, которые секс видели, наверное, только в сериалах на Нетфликсе, и расправляю плечи, слегка откинувшись назад.

– Спорим, – Милли протягивает мне руку, и я с радостью пожимаю её. – На желание.

Вновь презрительно усмехаюсь. Боюсь, ты не вывезешь моего желания, малышка.

– Только вот я не сообщила тебе кое-какой важной детали о нём.

– Какой? Он гей? – опускаю голову вниз, усмехнувшись, и поднимаю взгляд обратно к лицу Милли.

– Он…

Милли не договаривает, и её глаза плывут за меня, устремившись куда-то в глубь зала. Нахмуриваюсь, а через секунду слышу голос директора лагеря.

– Ребята, минутку внимания. – Закатив глаза, разворачиваюсь на стуле, закинув одну ногу на другую. – У меня есть объявление, – миссис Берг сплетает пальцы, а рядом с ней я замечаю высокого голубоглазого брюнета спортивного телосложения, который заводит руки назад, кинув кроткий взгляд на директора. – Вы знаете, что на территории нашего лагеря есть прекрасная канатная дорога. И нам катастрофически не хватало персонала, чтобы запустить вас туда в полном объёме. А мистер Мартен… – Берг, не глядя на инструктора, небрежно взмахивает рукой, – любезно согласился помочь нам в этом вопросе.

Директриса наконец находит глазами мистера Мартена, блаженно выдохнув, а он выпрямляется, начиная окидывать зал взглядом.

– Да, я буду вашим инструктором. Можете называть меня Маэль, я всё-таки ещё не настолько старый. По крайней мере, хотелось бы в это верить, я ведь старше вас всего на каких-то лет десять, – на лице мистера Мартена появляется лёгкая ухмылка. – Может быть, кто-то хочет записаться ко мне на занятия прямо сейчас? – его бархатистый, немного хриплый, голос отдаёт игривыми нотками, к концу фразы поднявшись выше от более низких частот.

Мистер самовлюблённый индюк не успевает закончить фразу, и я вижу, как все девушки в моём поле зрения поднимают руки вверх, подавшись корпусами вперёд. Скептически поднимаю бровь, кинув равнодушный взгляд на Милли, а она вопросительно меня рассматривает.

– Разве он не классный? – она вытягивает руку выше. – Только не говори, что не согласна, – небрежно добавляет, привставая на ноги, и я отворачиваюсь обратно, взглянув на мистера Мартена.

Маэль присаживается за стол вожатых и преподавателей, взяв ручку и записную книжку, и его моментально окружают девушки, заинтересованные в инструкторе канатной дороги, и парни, заинтересованные в хождении по канатной дороге. Скрещиваю руки на груди, следуя за убегающей вперёд Милли.