Интеллект в подарок
Шрифт:
— Ну, хорошо, я согласен, готовь документы. Требуется и твоё согласие на сдачу экстерном. Берестов пусть заявление на твоё имя напишет, а ты резолюцию наложи, потом я подпишу и приказ выпущу. До конца года пусть учится и готовится к экзаменам, а в январе проведём досрочную сессию. Поскольку это наполовину твоя инициатива, тебе её и проводить. От краевого управления в комиссию я думаю включить нашего инспектора, Иванову Валентину Николаевну.
Терехов поморщился, но согласно кивнул.
В
— В большой перерыв загляни ко мне на пару минут. Есть разговор.
Я кивнул и после 4-го урока постучался в дверь кабинета директора школы.
Константин Андреевич ждал меня и начал разговор без раскачки:
— Я на днях был в краевом управлении наробраза. Тебе разрешают окончить школу экстерном. Я тоже не возражаю.
— С чего это вдруг? — удивился я.
— Не буду скрывать, это я похлопотал. Ты ведь изначально хотел школу экстерном окончить? Не так ли?
— Да, это так.
— Ну, так почему я не вижу на твоём лице радости? Разве тебе не хочется побыстрее развязаться со школой?
— Всё так, Константин Андреевич, — сказал я. — Просто я ещё не успел осознать столь крутого поворота с вашей стороны.
— Тогда пиши заявление. Все необходимые бумаги я уже подготовил. Вот, держи расписание экзаменов. Они начнутся со 2 января следующего 1935 года. На каждый экзамен тебе отводится 3 дня подготовки. Каждое воскресенье будет для тебя выходным днём.
Я взял протянутый мне список и пробежался по нему глазами.
— А можно внести некоторые изменения? — спросил я.
— Слушаю тебя.
— Я предлагаю алгебру, геометрию и тригонометрию сдавать в один день.
— Не получится, — ответил директор. — По алгебре экзамен письменный, а по геометрии и тригонометрии устный. Вот устные экзамены можно объединить, я не возражаю. Ещё что?
— Хорошо бы по каждому экзамену получить список вопросов или перечень тем, по которым меня будут спрашивать.
— Это предусматривается правилами, вопросы у тебя будут заранее. Думаю, что через неделю, максимум две их подготовят и утвердят в гороно.
— Доступ в лаборатории физики и химии у меня будет?
— Конечно, в дни подготовки тебя там будут ждать.
— Кабинеты астрономии, геологии и минералогии, военного дела?
— Точно также будут для тебя открыты.
— А как будет проходить экзамен по военному делу?
— Экзамен по военному делу будет проходить два дня. В первый день сдача теории, во второй практика — сдача нормативов ГТО. Для получения отличной оценки необходимо сдать нормы ГТО 2-й ступени. Оценка хорошо ставится за 1-ю ступень. Всё остальное тянет на посредственно. Нормативы зависят от возраста.
— А стрельба там предусмотрена?
— Конечно, из мелкокалиберной винтовки.
— А потренироваться можно
— Я поговорю с военруком.
— А давайте по физике, химии и астрономии экзамен тоже будем проводить в два дня. Теория и лабораторные работы.
— Думаю, что это тоже можно устроить. Только вот уложимся ли мы в два месяца?
— Я предлагаю отвести на каждый предмет три дня. Один или два дня подготовки и на третий день экзамен. Выходные по воскресеньям оставить.
— А справишься?
— Справлюсь. А можно мне вторую четверть доучиться?
— Хм, хорошо. Что тебе понравилось у нас в школе?
— Да. Можно я несколько предметов сдам уже в декабре?
— Какие именно?
— Черчение, военное дело и немецкий язык. Тогда останется всего восемь экзаменов, и я их сдам в январе.
— Я не возражаю, главное, чтобы в гороно расписание утвердили.
В понедельник 3 декабря 1934 года все центральные газеты в СССР вышли с заголовками "Покушение на руководителя ленинградской парторганизации, члена Политбюро, Оргбюро и секретаря ЦК ВКП(б) Сергея Мироновича Кирова".
8 декабря 1934 года, Москва, Кремль, кабинет товарища Сталина, 11 часов утра.
Сталин стоит у окна. Кроме него в кабинете находится Генрих Ягода, нарком внудел СССР.
Сталин поворачивается к наркому, стоящему в трёх шагах от входа в кабинет и говорит:
— Вы сюда прямо с поезда, товарищ Ягода? Как погода в Ленинграде?
— Да, товарищ Сталин, прямо с поезда. Когда мы уезжали, погода в Ленинграде была отвратительная, ледяной ветер с залива продувал весь город насквозь.
— Скажите, вы получили полное представление о случившемся покушении на товарища Кирова?
— Нет, товарищи Сталин. Полного представления у нас пока нет. Раскрыт только первый слой преступления. Несостоявшийся убийца, Леонид Николаев во всём признался. Его мотивы нам понятны. Несостоявшаяся карьера и неудовлетворённые амбиции, плюс неверная супруга. А вот кто стоял за Николаевым нам пока не вполне ясно. Ясно только, что кто-то очень искусно использовал его. Поэтому следствие по этому делу продолжается.
Сталин подошёл к столу и, неспешно набивая трубку табаком, спросил:
— Мне очень интересно, как так получилось, что Кирову удалось остаться в живых. Он был без оружия, а Николаев вооружён наганом. Расскажите мне, пожалуйста, что именно произошло в коридорах Смольного. В подробностях. Вы это выяснили?
— Да, товарищ Сталин. В этом вопросе у нас полная ясность. Мы обнаружили свидетельницу, которая видела покушение от начала до конца.
— Рассказывайте товарищ Ягода, я вас слушаю.