Интеллектуальный взрыв

Бугров Евгений

– А что самое главное в китайском?

– Интонация. В немецком – это ударение, в английском – произношение.

– А в русском тогда что? – Дочь заинтересованно посмотрела на отца-полиглота.

Олег Леонидович загадочно усмехнулся.

– В русском – полисемия, замешенная на контексте.

– Папа, объясни нормально! – Лина капризно надула губы.

– Возьмем самое простое: местоимение «ты». Так вот, в русском оно имеет три оттенка…

– Какие?! – изумленно воскликнула дочь.

– А вот такие: нейтральное звучание, это мы с тобой на «ты». Грубое:

это когда незнакомый человек обращается к тебе на «ты». И третий оттенок доверительно-интимный. Когда, например, большой начальник применяет к тебе это местоимение. Но так должно быть, только если ты с ним наедине.

– Надо же, я даже не задумывалась над этим. Кстати, папа. – Лина вдруг встрепенулась. – Вчера я действительно встречалась с большим человеком. Это было у нас на работе. Начальник первого отдела вызвал меня к себе. Он обратился ко мне, вернее, к тебе, с немного странной просьбой: перевести с пленки текст на фарси. Я сейчас тебе его дам. – Лина достала из своей сумочки небольшую кассету.

– А откуда он меня знает? – в свою очередь удивился Олег Леонидович.

– Я не в курсе. Это же первый отдел! Почти контрразведка.

– Все равно странно, – пробормотал Олег Леонидович. – Сейчас послушаем. – Он вставил кассету в старенький магнитофон, стоявший на подоконнике, включил его и прислушался.

– Да, это фарси, – подтвердил Олег Леонидович и стал делать синхронный перевод: – «Тот сказал: «Разве я тебе не говорил, что не снесешь ты мои поступки?..» А Мусса сказал: «Если я тебя спрошу о чем-либо, то оставь меня и ступай дальше». – Он отключил магнитофон.

– Чушь какая-то, – заметила Лина.

– Нет, не чушь. Это Коран.

– Начальник отдела сказал, что здесь около трех тысяч знаков. Это много?

– Нет, немного. Страница печатного текста.

– Он просил сделать перевод к послезавтрашнему дню и сказал, что заплатит за работу пять тысяч рублей. Это нормальная цена?

– Да за такой тариф я готов сделать ему перевод всего Корана, и мне этих денег хватит лет на десять безбедной жизни.

– Вот видишь! – оживилась Лина. – Я же тебе говорила, что старые знания когда-нибудь да пригодятся!

– Да никому не нужны мои знания, – заявил Олег Леонидович и вяло махнул рукой.

– Ну, все, папа, мне надо бежать. – Лина встала с кресла и прошла в прихожую. – Я тебе там, в холодильнике, положила пирожки с капустой, какие ты любишь.

– Спасибо.

– И не кури много. Я завтра вечером заскочу. Пока. – Она чмокнула отца в щеку и быстро вышла из квартиры.

Глава 2

В одиннадцать часов утра посетителей в рюмочной было совсем немного. Только самые жаждущие и страждущие. За высоким столиком у окна стояли двое мужчин. Один – бомжеватый тип лет сорока, с испитым лицом и рыбьими глазами. Другой – высокий субъект лет этак пятидесяти пяти, в потертой лоснящейся дубленке, рыжей шапке, без шарфа, но в галстуке. Лицо его чем-то напоминало американского киноартиста Шварценеггера – худое, вытянутое, с выступающими скулами, на которых серебрилась трехдневная щетина.

Мужчины

уже приняли по соточке и вели неторопливый разговор.

В основном говорил человек, похожий на Шварценеггера:

– Я в середине девяностых работал начальником лаборатории на заводе радиоизмерительной аппаратуры. Иду как-то утром на работу, а на асфальт из наших окон летят приборы, да чуть ли мне не на голову. Я к новому хозяину завода, за грудки его. «Ты что делаешь, сука! Ведь это же штучный товар, таких приборов нет больше нигде». А он в ответ: «Они мне не нужны. Я завод купил, что хочу, то делаю». Уволили меня, Жорик. Да я бы и сам не остался с такими хозяевами работать.

– Да, дела, – глубокомысленно протянул Жорик.

– Я же ведь такими вещами занимался, о которых ты даже представления не имеешь. Вот простой радиопередатчик. Знаешь, как он работает?

– Ну, в целом, да. – Жорик сморщил лоб, изобразил на лице напряженную работу мысли.

– А я занимался разработкой лучевого радиопередатчика.

– Это что такое?

– Это передатчик, который сжимает радиоволну до узкого пучка, и поймать ее практически невозможно. Аппаратура эта называется… черт, подожди, сейчас вспомню. – Рассказчик наморщил лоб. – А! Это секретная информация. Тебе ее знать не обязательно. – Он пьяно махнул рукой.

– Гриша, ты можешь мне отремонтировать телевизор? Еще старый, советский. Звук нормальный, а изображение исчезло. Стоит в сарае уже два года, выбросить жалко.

– Без проблем. Могу хоть сейчас.

– Нет, сейчас не надо. Давай завтра.

– Заметано. Ну, тогда угости.

– А нам не хватит?

– Нормалек. Еще по сто грамм, и будет в самый раз.

– Конечно, сейчас сделаю. – Жорик удалился за очередными порциями водки к буфетчице.

Григорий в ожидании товарища облокотился на столешницу, тупо уставился на надкусанный бутерброд с серым «стратегическим» сыром.

В помещение рюмочной с улицы зашли двое, оба в куртках-дутиках и спортивных шапочках, надвинутых до самых бровей. Они прямым ходом направились к столику, за которым стоял Григорий.

Один из них на ходу достал из внутреннего кармана куртки шкалик водки, поставил его на стол перед Григорием, повернулся к своему спутнику и сказал:

– Так что, берем еще по кружке пива и по бутербродику?

– Э-э, мужики, здесь занято, – сообщил Григорий новым посетителям.

– Нам тут нравится, а ты канай в другой угол.

– Не понял. – Григорий удивленно уставился на не очень вежливых мужчин.

Подошел Жорик, поставил на столик две стопки водки и с испугом посмотрел на этих субъектов.

– Ты чего такой непонятливый? – Наглец набычился, с прищуром посмотрел на Григория. – Да я ж тебя по полу размажу! – Он протянул растопыренную ладонь к лицу Григория, видимо, для того, чтобы показать серьезность своих намерений.

Дальше все произошло так быстро, что окружающие не успели даже зафиксировать действия Григория. Тот схватил хамоватого посетителя за запястье, вывернул ему руку и коротким, но резким ударом в голову уложил его на пол.