Интеллигент и две Риты (сборник)
Шрифт:
– Татьяна Ашотовна, кто это?
Захар ткнул пальцем в старую фотографию.
– О! Это я со своими подружками по ГИТИСу. В Коктебеле. У нас была веселая компания, но ни одна из нас не стала актрисой.
– А эта девушка кто?
– Инга Зерчанинова, самая красивая девушка в институте. Ой, что это с вами? Вы ее знаете?
– Да. Некоторым образом.
– Она жива?
– Живехонька.
– Ой, а я совсем ее из виду потеряла. Она была такая веселая, заводная… Собиралась замуж за одного до ужаса скучного типа, а потом ее прямо из Коктебеля умыкнул сын какого-то академика, такой потрясающий
– Это моя мать, – с трудом выдавил он.
– Мать? Господи помилуй… А ваш отец?
– Мой отец тот самый сын академика. Но он давно умер.
– С ума сойти! Значит, это неправда, что Инга осталась за границей?
– Увы, правда.
– Но как же…
– О, простите, Татьяна Ашотовна, но это совсем непраздничная история.
– Она что, бросила вас?
– Увы. Но я вовсе не был эдаким сиротинушкой. А вот у нее была нелегкая жизнь. Я недавно был у нее, она теперь живет в Израиле.
Он сам не мог понять, с чего вдруг разоткровенничался с незнакомой, но такой симпатичной и располагающей к себе женщиной.
– Скажите, Захар Алексеевич, она… Инга… все еще красива?
– О да, очень! И ее мучает совесть.
– Ну еще бы! Бросить сына… Как такое вообще возможно?
– Я долго держал на нее обиду, а потом вдруг понял – она сама судит себя куда строже других.
И вдруг Татьяна Ашотовна поднялась на цыпочки и поцеловала Захара в щеку.
– Вах, какой хороший мальчик!
И погладила его по плечу. Он рассмеялся и поцеловал ей руку.
– Можно я буду говорить вам «ты»?
– Буду счастлив!
– А ты дашь мне телефон Инги? А то я с этими соцсетями совсем не умею…
– Ну конечно дам!
– Мама, что случилось? – подоспел Армен. – Ты уже обаяла моего шефа?
– Абсолютно! – улыбнулся Захар.
– А ведь ты еще не пробовал мою стряпню!
Ужин и вправду был просто фантастический, и атмосфера за столом сложилась легкая и непринужденная. Тут не было обязательных цветистых кавказских тостов, никто не напивался, не впадал в мрачность, не спорили о политике. Рита искренне наслаждалась этой атмосферой.
– Захар, какие чудные люди, какой прелестный дом, как тут всем хорошо, правда?
– Истинная правда! Я даже забыл обо всей этой мерзости. Ты сейчас такая невозможно красивая… Знаешь, оказывается, Татьяна Ашотовна была в юности подружкой…
– Твоей мамы, – пришла на помощь Рита. – Я, кстати, сразу узнала ее на этом снимке. Голливуд отдыхает!
– Да, понимаю… – тяжело вздохнул Захар. – Подумать только, в какой узел все завязалось…
– Ты о чем?
– Ну, твоя мама и мой отец… мать моего сотрудника дружила с моей. Женщина твоего подзащитного оказалась… и моей женщиной… – Он налил себе рюмку коньяка. – Как бы то ни было, а я рад, нет, даже счастлив, что все-таки поехал к ней, а иначе я бы не встретил тебя. – Он поднял рюмку, глядя ей прямо в глаза. – Моя рыжая кошка! Ты похожа на Стешку, у нас была такая кошка, редкой красоты… И ты на нее похожа… За тебя, красавица!
– Про кошку ты уже говорил.
– Тьфу, не напоминай!
– Не могу. Это очень-очень важно для моего подзащитного. Подумай, невиновный человек будет сидеть…
– Хочешь, чтобы я сейчас ей позвонил?
– Да. Пожалуйста, Захар, очень-очень тебя прошу!
– Нет вопросов!
Он встал из-за стола и вышел в прихожую.
– Куда ты собрался, мальчик? – перехватила его Татьяна Ашотовна.
– Никуда, что вы! У вас так чудесно… Просто нужно сделать один деловой звонок.
– Так ступай в комнату Арменчика и звони себе спокойно. Вот сюда.
– Спасибо!
Он вошел и огляделся. Обычная комната молодого ученого. Книги, компьютер, множество каких-то электронных прибамбасов, портрет Норберта Винера на стене и плакат группы «Куин». У этого молодого парня есть интерес к прошлому, и это прекрасно, а то нынешняя молодежь думает, что вчера, до них, ничего стоящего не было.
Захар сел в кресло. Боже, как не хочется звонить, притворяться, врать… Но надо это сделать ради Риты, нет, даже не ради нее, а ради невиновного человека. А может, не так уж он и невиновен? Да ерунда, не мое дело в этом разбираться. И он набрал номер. Лиза почти сразу ответила:
– Алло, Захар? Куда ты подевался? Я соскучилась.
– Извини, занят зверски! Давай завтра пообедаем где-нибудь?
– Я с удовольствием, милый, но в обед я занята, давай лучше поужинаем?
– Хорошо. Как скажешь. Где?
– Давай в том ресторане, где были последний раз, мне там понравилось. Тихо и уютно.
– Отлично. В восемь я за тобой заеду.
– Нет, боюсь, к восьми не успею. Давай встретимся прямо там в девять.
– Как скажешь.
– Захарчик, что с тобой? Почему у тебя такой голос?
– А какой у меня голос?
– Ну, какой-то чужой, неласковый.
– Просто я сейчас в гостях, мне не очень удобно говорить.
– А у кого это ты в гостях без меня?
– А разве ты без меня в гости не ходишь? – он с трудом сдерживал злость.
– Это совсем другое дело!
– Не нахожу! – он чувствовал, что еще минута, и он выскажет ей все, что о ней думает.
– Ладно, ладно! Завтра в девять. Пока, любимый!
Он стукнул кулаком по чужому столу. Любимый!
В комнату заглянула Рита. Захар сидел бледный, на щеках играли желваки, глаза были закрыты, а руки так сжимали подлокотники кресла, что побелели костяшки пальцев. Бедный, подумала Рита, ему так тяжело дался этот разговор… Или он все-таки любил эту женщину? Ничего, разлюбит! Он предназначен мне, я это чувствую. И, кажется, уже люблю его. Она тихонько подошла к нему.
– Захар!
Он открыл глаза и попытался улыбнуться. Улыбка вышла какая-то кривая.
– Что, тяжело?
– Не то слово!
– Договорился?
– Да. Завтра в девять вечера.
– Почему так поздно?
– Мадам раньше не может.
– Это для нее обычное время?
– Отнюдь. Раньше в выходные она всегда предпочитала обеденное время. Но, впрочем, мало ли что было раньше.
– Прости меня, Захар.
– За что?
– За то, что вынуждаю тебя во всем этом участвовать.