Интересно жить на свете
Шрифт:
Ш е р е м е т. Я тебе добавлю, подхалим! Позови-ка своего этого… артиста, «герцога» Мантуанского.
Как Мефистофель из люка, появляется М а н т у а н с к и й.
М а н т у а н с к и й. Простите, но я услышал в районе вашего кабинета свою фамилию. (Театрально припадает на одно колено.) Не велите казнить, велите миловать, товарищ главный инженер! (Встал, жалобно.) Не могу же я вернуться
Ш е р е м е т (с усмешкой). Можете. Объясните, что вы — не Александр Македонский.
М а н т у а н с к и й. Поверьте, Аркадий Сергеевич, я пошел на эту авантюру исключительно ради вот них, молодых. Знаю, как им трудно пробивать себе дорогу. У нас в театре…
Ш е р е м е т. Ладно, не пойте вы мне Лазаря. Идите, получайте то, что вы «толкали».
М а н т у а н с к и й. О, вы великодушны! Позвольте еще раз пожелать вам производственных достижений! И разрешите прислать заявочку на новый облицовочный материал.
Ш е р е м е т. Декоративная плитка будет стоить очень дорого.
М а н т у а н с к и й. Возьмем все равно. Искусство, как известно, требует жертв, особенно финансовых. (Кланяется и уходит.)
Ш е р е м е т. Проводите артиста, ребята. А вас, товарищ Зайцева, я хочу спросить…
Зураб и Саня идут к выходу. У дверей Зураб неожиданно целует Саню.
(Строго.) Это что еще за поцелуи в моем кабинете?!
З у р а б. Извините, поцелуй официально-поздравительный.
Ушли.
Т о н я. Слушаю вас, Аркадий Сергеевич.
Ш е р е м е т. Тоня, вы не упрекаете себя в том, что… подвели Зураба?
Т о н я. Странный вопрос. Глупый, недостойный розыгрыш — не метод борьбы.
Ш е р е м е т. С кем?
Т о н я. С вами.
Ш е р е м е т (с любопытством). Так вы собирались со мною воевать?
Т о н я. Хотели. С вашим недоверием. (С силой, убежденно.) Аркадий Сергеевич, вы недооцениваете наши творческие поиски! Как будто только НИИ может дать новую рецептуру…
Ш е р е м е т (помолчав). Почему недооцениваю? Не такой уж я заскорузлый. Дерзайте, дерзайте.
Т о н я. Только меня не терзайте?
Ш е р е м е т. Да нет — терзайте. Это хорошо, когда ребята шумят. Это даже необходимо. Тишина ведет к застою. Но надо обладать и терпением. (Помедлив.) А к вам, Тоня, я испытываю… (Изменив тон.) Вы не помрете со смеху?..
Т о н я. Что вы, Аркадий Сергеевич…
Ш е р е м е т. Ну как вам объяснить? (Тщетно ищет слова.) Чувство, значит… в силу которого, значит…
Т о н я (смеясь, в тон ему). Иногда, значит, подвозите меня на своей машине?.. (Серьезно,
Ш е р е м е т (вдруг озорно). Наоборот — дать! И не вегетарианскую пищу, а… богатейший материал для диссертации за звание кандидата пищевых наук? Черт с ними, а?
Оба смеются.
(После паузы.) Поедемте, Тоня.
Т о н я. Нет, нет, Аркадий Сергеевич… Я на троллейбусе.
Ш е р е м е т. Почему на троллейбусе?
Т о н я. Ну, на автобусе.
Ш е р е м е т (с юмором). Зачем же, товарищ Зайцева, излишне загружать в часы «пик» городской транспорт? (Негромко, ласково.) Трусиха!
Т о н я. Я? (Не сразу.) С чего это вы взяли?
Ш е р е м е т (солнечно). Тогда… поехали!
К о н е ц
НЕРАЗЛУЧНЫЕ
Комедия в одном действии
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
И г н а т Ч у г р а й }
А н т о н З в о н к о в } — молодые строители-монтажники, друзья-напарники.
Ш а р о в а р о в М а к с и м В а с и л ь е в и ч — старший прораб.
Е л е н а — его дочь, диспетчер речной пристани.
А н я — табельщица.
Конторка прораба Шароварова на строительном участке. В правом углу стоит большой, обшарпанный, видавший виды письменный стол, наполовину заваленный синькой — рабочими чертежами. Телефон. С левой стороны — дощатый диван вокзального типа. Стул в единственном числе, зато много табуреток. Обилие последних объясняется, очевидно, тем, что здесь происходят летучки, оперативки.
Стены увешаны диаграммами, схемами, графиками. Широкое окно с некрашеной рамой выходит на соседнюю со строительной площадкой пойму большой сибирской реки.
Лето. Далеко полощется на ветру флажок пристани. Временами за сценой слышен шум моторов, грохот пневматических молотков.
В момент раскрытия занавеса А н я, белокурая девушка, модно подстриженная и завитая, прикалывает на стену график работ. Открывается дверь, и шумно входит Ш а р о в а р о в.