Интересное завтра
Шрифт:
– Не я...
– прохрипел он неожиданно севшим голосом.
– Не я, доктор.
– В каком смысле?
– Не я сотворил... то, что вы видите.
– Позвольте, - я сдвинул очки на кончик носа.
– Но вы ведь сказали, что сами выбрали это тело. Сказали, что у вас было мало времени и пришлось хватать первого попавшегося человека. Разве нет?
– Я так сказал?!
– в ужасе переспросил Редько.
– Конечно.
– Вы лжете!
– Ну. ну, успокойтесь, - я улыбнулся.
– Быть может,
– Вы лжете, - с нажимом повторил Редько.
– Я ничего не говорил о выборе. Я не выбирал это тело! Меня заставили! Они гонятся за мной. Они ищут меня. Я дважды улизнул от смерти, но теперь они все ближе и ближе. Я чувствую, как они приближаются. С каждым мгновением!
– Да кто же?
Редько опасливо оглянулся.
– Духи, - прошептал он едва слышно.
– Духи драконов, замучанных в инкубаторах.
Помолчав, я встал и направился к двери. Редько молча смотрел мне вслед, ссутулившись, изогнув спину горбом. Он, похоже, и впрямь верил, что там у него растут крылья.
***
Капштейн и Женя суетились вокруг распечатки энцефаллограммы. Я лишь мельком взглянул на графики - мой профиль был несколько иным. Но даже такой неспециалист, как я, мог заметить три совершенно разные группы сигналов. Причем один из них, как сказал Капштейн, вовсе не принадлежал человеческому существу.
– Это невероятно, - бормотал профессор, помогая Жене и Вите снимать копии с графика.
– Изумительно! Емеля, сегодня ты вытащил из него впятеро больше, чем за прошлые десять дней.
– Он меня пугает, - сказал я внезапно. Капштейн оглянулся.
– Это нормальная реакция, ты знаешь, - он улыбнулся.
– Не мне учить тебя психологии.
– Вы очень многому научили меня, профессор.
– Но ты вскоре меня превзойдешь...
– Капштейн вздохнул.
– И это тоже, совершенно нормально. Емеля, ты сегодня поработал за пятерых, спасибо огромное. Завтра можешь отдыхать.
Я пожал плечами.
– Я вовсе не устал, профессор. Вы же видели, он сам говорил.
– Какая разница, что он говорил, - отмахнулся пожилой врач.
– Главное, мы записали как работает его мозг. История медицины такого еще не знала, когда я на ближайшем консилиуме покажу...
– Извините что перебиваю, профессор, но мне можно идти?
– спросил я. Там Марат Каракалов, понимаете...
Капштейн запнулся.
– Ах да, молодой человек с подростковым синдромом... Идите, идите, - он уже забыл про меня и погрузился в графики. Я послал Жене воздушный поцелуй и вышел из кабинета.
В коридоре, как обычно в такой час, было пусто. Надеясь, что Каракалов еще не уехал (впрочем, такие как он отличаются упрямством), я поспешил к проходной. Там, у стола вахтера, стояла тонкая девушка с восточными чертами лица. Я машинально обратил внимание на ее летний загар - летний,
– Простите!
– увидев, как я снимаю халат, она подошла к ограждению. Доктор, вы не знаете, к кому обратиться? Здесь содержится мой отец, а меня к нему не пускают.
– Юная леди, это клиника профессора Капштейна, - отозвался я, надевая пальто.
– Сюда привозят только тех, кто нуждается в срочном лечении. Gосетители не допускаются.
Она угасла, будто весенний цветок под снегом.
– Но я... Я не видела его уже десять дней... Мы даже не знаем, кому звонить!
Прищурившись, я окинул гостью внимательным взглядом.
– Как фамилия вашего отца?
– Редько!
– с готовностью отозвалась девушка.
– Константин Редько.
Я улыбнулся.
– Вам повезло. Я его лечащий врач. Не возражаете, если мы поговорим по дороге к стоянке?
– Ой, ну что вы...
– девушка вновь расцвела.
– Меня зовут Настя, он ничего вам не рассказывал?
– О чем?
– спросил я машинально.
Мы вышли из вестибюля и зашагали в сторону подземного перехода. Девушка удивленно подняла брови.
– То есть, как о чем? Обо мне.
– Увы, юная леди, - я вздохнул.
– Ваш отец едва ли отдает себе отчет в окружающем.
Настя поникла.
– Как он? Есть надежда?
– Надежда есть всегда, - рассмеялся я.
– Не унывайте, мы знаем свое дело. Уверен, ваш отец еще вернется домой.
Продолжая семенить рядом, девушка робко дотронулась до моей руки.
– А что с ним? Что он вам говорит? Опять про драконов?
Я вздрогнул.
– Отец говорил с вами о драконах?
– спросил ее быстро. Настя закивала.
– Да, он только ими и бредил. Ночами прятался в подвале, твердил что его могут "засечь из космоса", а днем не могут, мешает солнечная радиация...
– Так и говорил?!
– переспросил я изумленно.
– Ага, - вздохнула девушка.
– И еще он стал бояться тишины. Постоянно или музыку, или телевизор включал, иногда даже пел что-то, лишь бы не было тихо. Мобильник мой отобрал и к тете отослал, свой и мамин тоже.
Я остановился.
– Настя, вы уверены что все это случилось уже после того, как он... заболел?
– Конечно, - девушка удивленно взглянула на меня. - Я ведь рассказывала доктору Капштейну, как все началось. Месяц назад мы нашли его на огороде, без сознания. Перепугались страшно! Вызвали скорую, ему вкололи какую-то пакость... Он очнулся, но долго никого не узнавал. А потом все и началось... Это вам поможет, доктор?
Я глубоко вздохнул.
– Настя, даже не знаю, как сказать. Видите ли, мы склоняемся к мысли, что ваш отец здоров.
– Здоров?
– она отпрянула, широко раскрыв глаза.