Интерферотрон Густава Эшера
Шрифт:
Вейвановский был не мастер произносить речи, — это был второй или третий тост в его жизни. К счастью, шампанское быстро ударило всем в голову, и финальные фразы спича утонули в звоне хрусталя. Компания, вооружившись фруктами, расползлась по гостиной, обсуждая между собой события последних дней. Морис спохватился:
— Как же это я не догадался прихватить с собой настоящее шампанское! У меня ведь там целая винотека лежит в гравитоплане!
— Непростительная ошибка! — грозно сказал Эшер. — Впрочем, усилиями гвардии люпусов и синтезированная
Он обвел взглядом аудиторию: все дружно закивали, подтверждая высокое качество напитка.
— Хорошо. Но, полагаю, от настоящего продукта никто не откажется?
Отказа не последовало, и Морис с Густавом пошли в ангар. Обойдя гравитоплан снаружи и внутри, Эшер заметил:
— Замечательно придумано: у вас тут целый дом на колесах. Можете перемещаться в любую точку, не заботясь о снабжении. Запасов-то надолго хватит?
— Даже не считал. Быстренько сгреб все, что было в Оливаресе, и назад.
— А где интерферотрон? Он же до сих пор лежал на столе.
— На всякий случай спрятал в сейф.
— Логично. Осторожность не помешает, тем более что аппарат весьма опасный. Морис перебрал груду пластин, валявшихся на полу багажного отсека, и после серии деархивирующих телодвижений снял с края одной из них три бутылки «Дот Перидот».
— Гляжу, нам предстоит насыщенный вечер, — улыбнулся Эшер. — Не слишком ли много будет? Я планировал с утра пораньше заняться испытаниями, и мне понадобится ясная голова.
— Две я взял для того, чтобы завтра отметить их успех.
— Постучите по дереву! Когда я собирал первую версию машины, то смог запустить ее только с пятнадцатого или семнадцатого раза.
— Вы сами ею займетесь или все-таки попросите Стива? — Морис закрыл за собой ангар.
— Сам, но в вашем присутствии, чтобы вы поняли, как ею управлять. Если по какой-либо причине я лишусь своих умственных способностей или опять впаду в кому, кто-нибудь из вас, надеюсь, сможет закончить это дело. Филомела предупредила меня, что никаких гарантий дать не может. А я себя чувствую сейчас как собака на поводке. Насколько мне помнится, психостанция действует в радиусе двух с половиной миль, — дальше этого расстояния мне отходить от вашего гравитоплана нельзя.
— Ну почему же? — удивился Морис. — Здесь и так избыточное поле. Даже если с изменением вашей траектории ничего не выйдет, по крайней мере половину люпусов можно будет безболезненно перебросить к вам в Кантабиле. Тем более, вы говорили, что если расставить психостанции особым способом, напряженность поля резко усиливается.
— Спасибо, Морис. Именно это я хотел услышать от вас: то, что вы не возражаете против расставания с частью люпусов.
— Не вижу здесь никакой проблемы. Добывал-то я их по вашей просьбе, — Вейвановский коснулся панели дверного звонка.
— Хорошо. На какое количество я могу рассчитывать?
— За вычетом тех, что обеспечивают нетленность
Густав кивнул в знак согласия.
Шампанское было откупорено под рассказ Мориса о том, как Филомела разыграла Богенбрума с трансплантацией.
— Грандиозно! — хохотал Эшер. — А на самом деле, вы когда-нибудь делали такие операции?
— Приходилось заниматься вивисекцией тысячи раз, — ответила Филомела. — В войну из нескольких кусков тел, привезенных с поля боя, мы собирали одно, а уже через сутки наш Франкенштейн отправлялся на передовую. Часто бывало так, что одна и та же часть организма по очереди приделывалась к разным телам.
— Вам, наверное, пришлось всякого насмотреться в войну, — сочувственно сказал Макналти.
— Как любому из нас, — вздохнула она.
— За ваш острый ум и чувство юмора! — предложил тост Стив.
— Спасибо, — Венис смущенно потупилась.
«Дот Перидот» намного превзошел предыдущий напиток. Компания, сделав первый глоток, не смогла остановиться, пока в один присест не осушила бокалы.
— Вы правильно сделали, Морис, что взяли только одну бутылку, — заметил Густав.
— Как, разве есть еще? — оживился Стив.
— Вот видите, — Густав назидательно показал пальцем на Макналти, — Ему совершенно наплевать на то, что завтра с утра предстоит серьезнейшее мероприятие. Вернемся домой, Стив, — повешу на дверь твоей винотеки замок с пятикратной защитой.
— О каком мероприятии идет речь, Густав? — бросив взгляд на Мориса, спросила Филомела.
— Ах, мы вам опять не сказали. Извините, пожалуйста, что по моей вине так долго держали вас в неведении. Часиков в семь утра я собираюсь приступить к испытанию макета интерферотрона.
— Так рано? — удивилась Филомела.
— Даже если все пройдет удачно — в чем я, откровенно говоря, сильно сомневаюсь — окончательная сборка аппарата может занять целый день. Потом, для финальной процедуры, надо будет переместиться отсюда куда-нибудь подальше, в безлюдное место.
— Опять из соображений секретности?
— На этот раз — безопасности. Я не могу предусмотреть всех последствий, которые повлечет за собой работа интерферотрона в новом режиме. Уж слишком мощные энергии будут использоваться. Придется также прихватить все люпусы и, соответственно, использовать гравитоплан. Здесь я надеюсь на вашу помощь, Морис.
— Всегда в вашем распоряжении, — ответил тот.
— Ой, а как же мои цветы и книги? — заволновалась Венис.
— Если они вам дороги из сентиментальных соображений, — Густав хитро посмотрел в сторону Вейвановского, — то прихватывайте их и присоединяйтесь к экспедиции. Но я бы рекомендовал вам остаться дома. А Морис по возвращении принесет букет хотя и не такой живописный, но вполне натуральный, из горных цветов.