Интерферотрон Густава Эшера
Шрифт:
— На другой сон! — воскликнул Франц.
— И к чему это приведет? — с подозрением поинтересовалась Филомела. — Откуда возьмется этот сон? И что произойдет со всеми нами, когда вы подмените один сон другим?
— Я не знаю, к чему это может привести. Весь пучок трасс, составляющий нашу планету со всей ее историей, скорее всего, перестанет существовать, а на его месте появится иной. А найти подходящий сон, если использовать второй вариант интерферотрона, думаю, будет не так уж сложно.
— Иначе говоря, мы неизбежно погибнем? Не так ли? — допытывалась
— Это не смерть. Мне кажется, все будет выглядеть иначе. Мы просто исчезнем, а вместо нас и всего окружающего мира появится что-то другое, возможно, более правильное и долговечное. Ведь этот мир же насквозь дефектен. Вы согласны со мной?
Венис промолчала.
— Планета умирает, — продолжал Франц. — Попытки колонизировать другие объекты нашей звездной системы потерпели провал. Цивилизация рухнула и доживает последние дни. Вы знаете, сколько людей населяет Гималаи?
— Человек двести, наверное, — предположила Венис.
— О-о, ну что вы! Пятьдесят от силы, включая здешних обитателей! На полицейском кабриоджете установлен датчик живых организмов, и мне быстро удалось всех облететь. Человечество стремительно сходит на нет.
— То, что вы рассказываете, слишком сложно и призрачно. Согласитесь, мне совершенно безразлично: погибать под ножом селенитского мясника или в результате скверного сна вот этого гермафродита.
— Да, но нельзя исключать, что в случае изменения интерферотроном исходной ячейки вы останетесь живы и даже окажетесь в более благоустроенном мире, причем не будете даже помнить ничего из ваших злоключений.
— Я, честно говоря, в это слабо верю.
— Хорошо, давайте заключим договор. Я вытаскиваю вас из этой камеры, а вы помогаете мне с интерферотроном. Если мне удастся запустить аппарат, то вы сами все увидите воочию.
— Филомела, не верь ему, — прокряхтел Стив. — Он опять какую-то гадость задумал, на этот раз с интерферотроном. Все эти россказни о снах гермафродитов — просто уловка.
— Стив, тебе хочется выйти отсюда? — спросил Франц.
— Ты что, волшебник?
— Нет. Я даже удивлен, что вы сами до сих пор не догадались, как отсюда выбраться. Тем более тебе, Стив, как бывшему штурмовику должно быть стыдно.
— Не понял, — возмутился Макналти. — Почему вдруг мне должно быть стыдно?
— Тебе станет стыдно, когда я вас выведу отсюда. На всякий случай сообщаю вам, что кабриоджет стоит у входа в дом, а в багажнике лежат оба интерферотрона, люпус и все ваше с Густавом штурмовое снаряжение. Поскольку вы не верите мне насчет исходного сна, то, пожалуйста, Стив, я предоставляю тебе возможность убедиться во всем самому. Запускай интерферотрон и смотри. Хочешь, я могу вам это показать, а если вы подозреваете какой-то подвох, то возьмите в руки по торсану и можете меня спокойно уничтожить, когда обнаружите обман. Договорились?
— Я согласна, Стив. Ты как? — после недолгого молчания сказала Филомела.
— Черт с ним. Пусть пробует. Все равно других вариантов нет, — махнул рукой Стив.
— Отлично! —
— Нам, как и тебе, вывернули карманы, — сказал Макналти. — Хотя подожди.
Стив сел и отвернул край подстилки, куда спрятал вилку. К его разочарованию, от нее осталась лишь кучка зеленой пыли, на которую тут же набросилась уборка.
— Тебе не повезло, Франц. Не иначе, слабый люпус привез.
— Возможно. В Кантабиле другого не было. А что ты там припрятывал?
— Вилку, оставшуюся после завтрака.
— Ах, вот как. Жаль, что здесь поле слабое. Могут быть трудности с интерферотроном, — Богенбрум задумался. — Хотел спросить: когда вас кормят?
— Регулярно. До обеда, например, осталось полтора часа. Неужели ты проголодался?
— Нет. Просто рассчитываю время до появления селенитов. Филомела, вас можно попросить об одолжении?
— Смотря о каком, — ответила она.
— Я хотел бы взглянуть на вашу заколку. Можно?
— Конечно, — Филомела вынула заколку из волос и вручила Богенбруму. Тот покрутил ее в руках и удовлетворенно заявил:
— Замечательно. Плоская пружина с острым концом.
Нагнувшись, Франц отломал от подстилки кусок бамбукового стебля длиной дюймов в десять и взглянул сквозь него на свет. Затем он сделал на стебле засечки и принялся проделывать в нем отверстие острым концом заколки.
— Что вы задумали, Франц, если не секрет? — Филомела была заинтригована.
— Какой тут секрет. Это дудочка, — вместо Богенбрума ответил Стив. — И что дальше?
— Увидите, — сухо сказал Франц. Посверлив бамбук, он сдул с него опилки, критически осмотрел стебель и продолжил работу.
— С вами можно разговаривать, Франц? — спросила Венис.
— Да, конечно.
— Как вы попались в руки селенитов?
— По собственной глупости. Приземлился на кабриоджете возле этого барака, смотрю — у входа стоит какая-то женщина, укутанная платком. Я спросил ее, можно ли мне поговорить с другими, и она попросила меня подождать, пока сходит за остальными. Вскоре вышел мужчина и любезно пригласил меня внутрь дома. Не успел я переступить порог, как ту же получил удар по голове и потерял сознание. А вы как тут оказались? Где ваш гравитоплан?
— Нас поймали по ту сторону гор. Но мы сопротивлялись. Я, кажется, одного отправила на тот свет.
— Неужели? — поразился Богенбрум. — Никогда бы не подумал, что вы на такое способны. Скажите, Филомела, сколько времени потребуется, чтобы поставить Густава на ноги?
— В местных условиях его вылечить невозможно.
— А как вам удалось его столь быстро привести в нормальный вид в Тупунгато?
— Там была другая психосреда, — уклончиво ответила Венис.
— Зачем же вы тогда меня вместе с Морисом разыгрывали насчет операции по пересадке? Между прочим, если бы не мои обязательства перед иными силами, я бы уступил свой модуль Густаву.