Интерконтинентальный мост
Шрифт:
К концу рабочего дня гости уехали на станцию Дежнево, и Метелица, оставшись в своем кабинете, еще раз просмотрел документы, оставленные Самсоном Чкуасели, и поразился, с одной стороны, простоте, с другой — почти гениальности догадки. К сожалению, автор системы безопасности моста не был назван. Может быть, это не один человек. Скорее так и есть; какой-нибудь институт, научное учреждение или общество. А может быть, это остатки каких-нибудь старых военных изобретений, которые в последние годы все больше и больше применялись в народном хозяйстве…
Метелица вызвал Хью Дугласа из своего домашнего кабинета и поймал его в Номе.
— Застрял здесь, кажется, надолго, — пожаловался американский коллега. — Коротаю время тем, что учусь эскимосским танцам.
— У меня есть
— Очень хорошо! — голос у Хью Дугласа, как всегда, был жизнерадостен и весел. — Непременно, как только представится возможность, буду у вас.
— Ради такого дела и я могу приехать, — сказал Метелица.
— Теперь моя очередь, — сказал Хью Дуглас. — Как только стихнет и воздушный транспорт начнет действовать, непременно прилечу.
Давно Метелица не ложился спать с таким хорошим и спокойным настроением. Прежде чем отправиться к себе в спальню, он соединился по телефону с дочерью.
— Я тебя не разбудил?
— Нет, папочка, у нас уже два часа дня, — засмеялась дочь. — Как там у вас?
— У нас пурга, и неизвестно, когда кончится. Во всяком случае, синоптики в ближайшее время не обещают хорошей погоды.
— А как твое самочувствие?
— Отлично! — бодро ответил Метелица. — Скоро соединим два острова и к этому торжественному моменту ждем высоких гостей.
— Знаю. Читала в газетах…
— Может быть, приедешь? Соскучился по тебе…
— Наверное, у тебя не все гладко? — встревоженно спросила дочь.
— Плохо все же ты меня знаешь! — засмеялся Метелица. — В таком случае я бы тебе не стал звонить… Спокойной ночи…
— Так у нас же день! — засмеялась в свою очередь дочь.
— Извини, — растерянно ответил Метелица. — Совсем запутался в часовых поясах… Тогда пожелай мне спокойной ночи и хорошей погоды.
— Желаю тебе, кроме того, что ты сейчас хочешь, всего самого доброго, и прежде всего хорошего здоровья и отличного настроения!
— Спасибо, доченька, не забывай меня!
Прежде чем забраться в постель. Метелица еще раз подошел к окну: фосфоресцирующий от огромной скорости снежный поток светил в окно.
В середине ночи, проснувшись. Метелица по привычке прислушался и снова с досадой подумал, что шум пурги настолько стал обычен, что кажется глубокой тишиной. Он перевернулся на другой бок и попытался уснуть. Но сон не приходил, а ощущение тишины оставалось, становясь все явственнее, будто и на самом деле наступило затишье.
Чувствуя смутную тревогу. Метелица поднялся с постели и подошел к окну.
Отодвинув занавеску, он замер от неожиданности. Ясный ровный лунный свет заливал все видимое пространство: здания поселка, отполированные многодневной пургой сугробы, какие-то вышки, провода; далее темнели скалы, за ними угадывалось мерцающее льдами море, точнее Берингов пролив. Если отвлечься от строений и посмотреть чуть выше, возникает ощущение, что смотришь на картину эскимосского художника Аяхака «Обратная сторона Луны», репродукцию которой Метелица видел у Петра-Амаи.
Пурга кончилась. Кончилась неожиданно, вопреки всем прогнозам синоптиков. Ведь в их предсказаниях даже и намека не было на такой неожиданный поворот. Интересно, что они скажут утром? Впрочем, они всегда найдут вполне убедительное научное объяснение.
Снова заснуть Метелице не удалось, и, проворочавшись с час в постели, он встал, сварил кофе и прошел в рабочую комнату. Он широко раздвинул шторы, чтобы во всей красе видеть залитый лунным светом Берингов пролив, слившиеся словно в тесном объятии острова Ратманова и Малый Диомид. И снова его охватило странное волнение, какой-то тихий восторг перед этой воистину неземной красотой. Он видел эту панораму при ярком солнечном свете, и на закате, и в утреннем алом свете долго разгорающегося дня, и в туман, и в ненастье, и в отблесках полярного сияния, но вот в таком, воистину космическом освещении — впервые.
К этому еще примешивалась удивительная, почти неправдоподобная
Это было и в какой-то степени возвращение к самому себе, пробуждение для деятельности, для работы. И Метелица нетерпеливо ожидал начала дня, чтобы влиться в стремительный поток, в котором привык находиться.
Но часы тянулись медленно, и лунный свет за окном не убывал, напоминая о древней чукотской сказке, в которой говорилось о похищении злыми птицами во время вот такой вот долгой пурги солнца. Сказывали, что когда наступила тишина, и люди вышли из яранг, они оказались в лунном свете и стали ждать наступления дня. Однако время шло, а день не наступал. Восточный край неба по-прежнему оставался темным и холодным. Беспокойство охватило людей. И мудрейший из них, который все знал, поведал, что случилось во время ненастья: злые птицы унесли солнце и заточили его в темницу. Спасения можно ожидать лишь от маленькой птички-пуночки с острым клювом, первой вестницы весны. Она должна проклюнуть стену в темнице и освободить солнце. Надо приготовить огромный камень-точило, ибо времени для освобождения солнца потребуется много. Нашли люди точильный камень, выкопали его из-под снега, выкатили на берег и стали ждать птицу-освободительницу. Прилетела крохотная пуночка, ее даже и не сразу заметили, пока она не возвестила о себе громким щебетанием. Поточила пуночка клюв о камень и полетела на восток, растворившись в лунном сиянии. Мало кто из людей верил в то, что пуночка освободит солнце, но вслух об этом не говорили. Прошло время, и вдруг люди заметили возвратившуюся пуночку. Клюв ее был источен до крови. Птичка снова поточила клюв, немного передохнула и снова улетела. И так она летала туда и обратно, а надежды людей на возвращение солнца таяли, как весенний снег. На восточном краю небосклона, откуда обычно вставало солнце, по-прежнему была темень, окрашенная теперь кровью пуночки. Время от времени обессилевшая птица прилетала, точила клюв, немного отдыхала и снова улетала. Все больше краснел от птичьей крови небосклон, а солнца все не было. И вот однажды отчаявшиеся люди заметили в красной полосе маленькую светлую точку, которая росла на глазах, пока оттуда не ударил ослепительной силы солнечный луч. Это последним своим усилием пуночка пробила стену темницы, и первый луч грянул в пробитое отверстие. Сама же пуночка, источив свой клюв до основания, истекла кровью, окрасив нижний край неба в алый цвет.
Занимаясь делами за своим письменным столом, Метелица изредка поглядывал в окно, мысленно говоря: «Ну, пуночка, еще один удар клюва!»
Включился главный экран новостей, настроенный на московское время. Центральные районы Советского Союза подводили итоги дня. И как это было заведено с первых лет существования государства трудящихся, прежде всего шли вести с заводов, фабрик, полей, дальних космических экспедиций, с научных поселений на Луне, Марсе, Венере. Еще два больших пресноводных водоема страны вошли в число особо чистых: Чудское и Сенежское озера. А раньше, месяц назад, очищены Ладожское и Онежское. Это значило, что во время лодочной экскурсии вы можете запросто зачерпнуть воды за бортом и напиться без всякого опасения за свое здоровье… Многочисленные реки страны уже стали воистину первозданными по своей чистоте. В Киеве, пока в виде эксперимента, часть набережной снесли, и Днепру возвратили естественные зеленые берега, усыпанные разноцветной галькой. По чистоте производства Удоканский медеплавильный комбинат на севере Читинской области вышел на первое место в отрасли. А ведь предприятие было построено еще в конце прошлого века, и Метелица прекрасно понимал, как сложно менять оборудование на налаженном производстве, да еще устаревшее, практически продолжая давать продукцию в заданных параметрах, то есть с постоянным увеличением.