Интернат (Женщина-апельсин - 2)
Шрифт:
– Ну, солдаты свободы и незаконной справедливости, расскажите, что и зачем?– Ева
Смотрела на Ковалева и Мураша весело, совершенно трезвая.
Мужчины переглянулись.
– Я знаю только про Золотую Жабу, - вздохнул наконец Ковалев.
– Это разговор не для такого места!– воспротивился Мураш.
– Ну, в двух словах, - попросила Ева.
– В двух словах это так. В организации есть проблемы, но самая навязчивая - это использование полученных от всех структур сведений для собственной выгоды. Поступило несколько сигналов. Кто-то из "погон" пользуется информацией
– Слушай, Ковалев, ты меня извини, если я плюну в твою преданную дружбу, но одну Жабу я могу тебе назвать сразу.
– А ведь это Волков предложил тебя. Он сказал, что только полная и бессребряная идиотка сумеет в этом разобраться.
– Что, так и сказал - "идиотка"?!
– Так и сказал. Он сказал, что знает только одну такую. Принципиальную. А ты как раз тогда отстреливала на допросах плохих мальчиков. Ты пойми, - он задержал выходящую Еву и говорил ей тихо, в самое лицо, - мужику это не раскрутить, мы уже все, кто кого знает, друг друга обвинили, переругались и - по нулям. А тут такое дело, понимаешь, вот, к примеру, надо узнать у Феди Самосвала, кто ему заказал побег Слоника. Ты же понимаешь, разрабатывается план, начинает закручиваться клубок, а одна нервная девочка - раз!– перерезает Феде горло. Ладно, черт с ним, сказал тогда Денисов, не может же быть, чтобы она действовала по приказу, в конце концов найдем любовницу Слоника, у нее что-то должно быть. Сама знаешь, что было дальше. Без тебя, как говорится, никуда. Подожди, не беги. Я что хотел сказать... Поехали ко мне.– Ковалев сцепил зубы и отчаянно глянул в потемневшие глаза.
– Втроем, - сказала Ева, чуть улыбаясь.
– А она согласится?– обрадовался Ковалев.
– Я про Волкова. Ты, я и Волков. Ковалев посмотрел недоверчиво и с обидой.
– Почему Волков? Он говорил, что он.., и ты... Вы...
– Поговори с ним. Я согласна только втроем.
– Да что такое, в конце концов!– закричал Ковалев.
– Пока, красавчик.– Ева провела быстрыми пальцами по его щеке и черным волосам у виска.
***
Женщин высадили в темном дворе, Ковалев проводил их до дверей на четвертом этаже, вернулся к машине, вытащил Волкова и размахнулся, готовясь припечатать кулак на удивленную физиономию.
Волков увернулся ловко и оттолкнул армейского дружка не очень сильно от себя. Потоптавшись, Ковалев пошел на второй заход.
– Эй, ребята, кончай дурить!– попросил обалдевший Мураш.– Ну, какие проблемы?
– Значит, втроем, да?– крикнул Ковалев и набросился на Волкова.
– Уймись!– Волков еще не понимал и избегал ударов медленными спокойными движениями.
– Значит, она хочет только с тобой, да?!– Ковалев разогнался и пошел на таран.
Побледневший Волков сделал незаметную подсечку ногой, сел сверху на мычавшего противника и завернул его руку за спину.
– Это она сказала?– спросил он, наклонившись.
– Убью!– промычал Ковалев.– Может, у меня любовь!
– Такое любить!.. Это надо
– Так и сказал, - подтвердил удивленно Ковалев.– А она говорит, что только втроем. С тобой. Нет, а в чем дело вообще?– закричал он усевшемуся за руль Волкову.– Ты же глаз с нее не сводишь!
– А я больной.– Волков завел мотор.
– Ребята, - сказал оперуполномоченный Мураш, - а я от психолога балдею!
Далила и Ева сидели в ванне в пене друг напротив друга. Ева ела апельсины, отдирая с гримасой липучки цепочек с висков. Далила пила сок.
– Что-то ты мне кажешься грустной, - предложила тему Далила.
– Да, грустновато, - согласилась Ева.
– Давай угадаю.
– Ну давай.
– Ковалев предложил тебе поехать к нему, а ты сказала, что хочешь к Волкову.
– Ну, знаешь! Ты мне просто подняла настроение!– Ева шлепнула в пену очищенный апельсин, Далила заслонилась от брызг.
– Тем, что угадала?
– Нет, тем, что не угадала. Я предложила ему втроем. С Волковым. Вот такая я зараза.
– Действительно озадачила. А зачем?
– Да так. Неистребимая тяга к красивым чувствам. Розы, вино, романсы, а в конце - поехали, мол, перепихнемся по-быстрому. Смешно стало. Я и сказала первое, что пришло в голову. Нет, а ты-то почему приплела сюда Волкова?
– Я видела в окно, как они дрались во дворе. Никакой интуиции у меня нет. Просто увидела и сделала вывод. Как оказывается - не правильный. Но тебе надо серьезно над собой поработать. Почему это в такой ситуации первое, что приходит тебе в голову, - это втроем?!
– Подожди. Помолчи. Это все ерунда. Есть проблемы посерьезней. Их две. На тебя завели дело, меня отстранили от работы.
– Делов-то!– храбрилась Далила.
– Сядешь на пару лет в тюрьму, не так заговоришь. Это же уголовное дело, чем бы оно ни кончилось, ты будешь на учете. Как только этот козел.., этот рыжий хороший мальчик захочет тебе сделать плохо, он найдет способ. И я совершенно не знаю, чего хотят от меня. Жизнь перевернулась вверх тормашками.
– А мне пора сменить профессию, - вздохнула Далила.– Ты меня заразила, мне теперь хочется всех перестрелять. А странно, мне показалось, что он от меня балдеет. Совсем нюх потеряла!
– Ты о ком?
– Адвокат! Я тоже от него балдела. У меня такое чувство было, что мы потеряли память, но жили раньше вместе. Смотрим друг на друга, и каждый жест знаком.
– Вредное ископаемое насекомое твой адвокат!– Ева встала во весь рост.– Вот его слуга - это просто находка.
– Как же он мог так со мной обойтись? А у меня грудь больше!– Далила показала пальцем на таявшую на сосках Евы пену.
– А у меня красивей!
– А у меня ноги длинней, - не сдавалась Далила.
– Ну, у тебя и руки длинней!– Ева успела увернуться от брызг и выбежать из ванной.
Она проснулась ночью одна. Был сильный ветер, раскачивающиеся деревья, подсвеченные одиноким фонарем, мелькали длинными тенями по потолку и стенам. Ева включила свет и обнаружила записку.