Интернет-издание авторов рунета "Портал"
Шрифт:
– То есть?
– Первоначально они хотели пометить мое лицо крестиком. И поставить его не на щеке, а на лбу. Видать, боги вовремя отвратили их от этого решения. Впрочем… Почем знать? А вдруг еще не поздно?..
С этого первого разговора Кейлот проникся к своим будущим спутникам если не симпатией, то уж точно сочувствием. Естественно, он ни на секунду не забывал, что чужая душа – потемки, и что в сердце у Ватто могли роиться самые черные мысли относительно тех, кто заставил его бесцельно страдать. Возможно, за былую боль и унижения он готов был отомстить первому попавшемуся. Да хотя бы и самому Кейлоту! Это пугало. А
– Трусливые собаки, – услышал Кейлот недовольное ворчание Лютто, – как насчет того, чтобы пойти вместе с нами, а? – и хоть фраза имела вопросительные интонации, сказана она была таким тихим голосом, что Кейлот едва расслышал ее, хотя стоял не далее, чем в двух шагах от южанина, а стражники находились еще дальше.
Вот так через месяц после рыцарского турнира новоиспеченный драконоборец и пара его оруженосцев отправились в свой последний поход. Втроем они прошли через Южные Ворота и навсегда исчезли. Никто о них больше ничего не слышал.
***
Территории к югу от Королевства Низовья были мало изучены и изобиловали всевозможными опасностями. Немногие доступные карты уже устарели и нечетко прорисовывали тамошний ландшафт. Безрезультатно провозившись с ними несколько дней кряду, Кейлот в сердцах отправил чертежи в костер. С этого момента он целиком доверил свою жизнь Лютто и Ватто. И вскоре понял, что это было единственно правильное решение. Братья-южане оказались широко осведомлены относительно всего того, что творилось на диких землях юга, и не скупились делиться собственными знаниями с Кейлотом.
Так, спустя две недели троица путешественников вступила на территорию равнинного плато Тур-Тур. Место это носило дурную славу за счет одинокой черной скалы, вздымающейся по самому центру равнины, и многочисленных котлованов, разбросанных вокруг нее. Ватто рассказал Кейлоту, что котлованы эти продавили в земле раскаленные копыта древнего демона, когда тот выбрался из земных недр и зашагал к горной расщелине Гур-ди-Пан. Там он намеревался провернуть какое-то мерзопакостное дельце: завалить расщелину лавиной или населить ее гоблинами. Только ничего у него не вышло. На открытой со всех сторон местности горный бог Виластор заметил черное чудище, метнул в него молнию, и вместо исчадия преисподней осталась лишь исполинская каменная глыба.
– Однако рановато переводить дух, господин, – предупредил Кейлота Ватто, – ибо демоническая сущность никуда не девалась. Она осталась заточенной внутри каменной глыбы. При свете дня она томится внутри, а по ночам набирается сил и перемещается по плато Тур-Тур, оставляя за собой все новые и новые следы.
История эта была рассказана у костра глубокой ночью, когда по плато разносился протяжный вой койотов, а со стороны расщелины им вторили рыки горных львов. Однако у Кейлота не было причин не доверять словам южанина.
– Как это? – недоумевал воин. – Гора может двигаться?
– Наутро сами все увидите, господин, – с напускной таинственностью ответил ему Ватто. – А теперь укладывайтесь спать.
Кейлот откинулся на спину. Над его головой, заслоняя звездное
– Нет, нет, нет, – покачал головой Ватто. – Последуйте примеру Лютто и прижмитесь спиной к стволу.
– Зачем?
– Там вы будете в безопасности. Дыры не возникают в тех местах, которые уже заняты корнями растений. К сожалению, акканы – единственная растительность, которая может произрастать на проклятой земле.
Кейлот предпринял несколько безрезультатных попыток выведать у Ватто, что за опасность им угрожает. Но тот не желал пускаться в объяснения. Поэтому Кейлот плотнее закутался в плащ и прижался спиной к дереву. Спать в такой позе было неудобно, но за многие годы странствований и походов Кейлот привык к разного рода трудностям, поэтому быстро провалился в сон. А наутро обнаружил, что остроконечная черная скала, возвышавшаяся накануне на юго-западе, встретила рассвет нового дня на северо-востоке, и от нее протянулась длинная косая тень, похожая на указующий перст. Кейлот не особо удивился, когда обнаружил, что, вопреки освещению, тень от горы, как стрелка часов, указывает прямо на их маленький лагерь. Тогда же воин услыхал приглушенный плеск, а в ноздри ему ударил резкий зловонный запах, от которого заслезились глаза. Кейлот повернул голову и обнаружил, что в пятнадцати футах от места их ночлега возник широкий котлован. Подойдя к краю, воин увидел, что днище ямы заполнено зеленовато-желтой дымящей жидкостью.
– Если взглянуть на яму с возвышения, то можно увидеть, что ее края имеют форму раздвоенного копыта, – сообщил Лютто.
– Откуда ты знаешь? Здесь нет ни одного возвышения.
– Просто знаю, – беспечно пожал плечами тот, после чего, очевидно, утратил интерес к происходящему.
Кейлот заметил на губах южанина не совсем уместную улыбочку. После того, как троица покинула Королевство Низовья, Лютто как будто подменили. Он буквально расцвел на глазах. И пусть первое впечатление всегда обманчиво, Кейлот не мог забыть его хмурый взгляд и недовольное ворчание.
– А тебя это как будто забавляет?
Лютто ничуть не смутился:
– Люблю водить смерть за нос, – пояснил он.
У троицы путешественников ушло пять дней на то, чтобы преодолеть проклятое плато Тур-Тур. Наутро третьего дня Кейлот увидел черную скалу далеко на севере. А на четвертое утро обнаружил, что остроконечная каменная глыба возвышается всего в полумиле от их маленького лагеря. За день они проделали немалый путь и оставили гору далеко позади. Однако ее верхушка все равно маячила на северном горизонте.
– Она может нас раздавить? – спросил Кейлот вечером, когда сгустилась тьма и черная гора исчезла из виду. Возможно, уже начала свои незримые перемещения.
– Конечно, может, – невозмутимо отвечал Лютто. – Я уверен, что войска Королевства Низовья понесли здесь наибольшие потери именно по ее вине. Поэтому не стоит пренебрегать мерами безопасности.
Утро пятого дня Кейлот и его товарищи встретили в сумраке тени, отбрасываемой черной скалой. Она возвышалась прямо над их головами, а кончики ветвей аккана, под которым путники устроились на ночь, скребли по отвесным гранитовым стенам. От горы веяло холодом, черный камень поглощал солнечные блики.