Интернет-романс

Корнова Анна

Не знаю. Мне кажется, что я уже карта из отбоя.

Что с ним сегодня такое?

Мария

Миша, улыбнись. Сейчас же улыбнись. Все хорошо, и любовь есть, и чудеса бывают. Я вот прямо сейчас нахожусь в эпицентре чуда. И с каждым такое может произойти. Обязательно должно произойти!

Вернулась Дашка, тихая, серьезная, поздоровалась, разделась и — к себе в комнату. Что-то случилось, может, двойку за контрольную по математике схлопотала?

— Доча, пойдем ужинать.

— Сейчас.

Ест медленно, думает о чем-то явно не из учебника

почерпнутом.

— Мам, вы с отцом друг друга любили?

Хорошенький вопросик, знать бы ещё к какой теме он назначен привести.

— Сначала любили, но сохранить любовь не смогли. Настоящее чувство — это очень большая ответственность.

А действительно ли мы любили? Я очень хорошо помню нашу первую встречу. Был удивительно жаркий июнь. Я возвращалась из университета в набитом вагоне метро: летние платья, футболки едва прикрывали непонятно когда успевших загореть людей. Вагон качнуло, и меня отбросило к стоящему у дверей худому блондину. Он покраснел и виновато улыбнулся, хотя не он, а я прижалась к нему своим полуобнаженным в коротком сарафанчике телом. Качнуло в другую сторону, и он подхватил меня под локоть. «Осторожно», «Спасибо». Вот такой трогательный разговор послужил началом двухмесячных ухаживаний. Осенью играли свадьбу. Весной родилась Дашка. А была ли любовь? Наверное, она просто не успела возникнуть из томления двух молодых тел.

— Даша, а почему тебя это вдруг заинтересовало?

— Да я вот думаю: поженились, меня родили, значит, любили. А сегодня даже не знаете, где кто. Если бы не алименты, вообще бы про него не вспоминали, а он про нас.

Ну, и что на это скажешь? Наверное, то, что любовь — это когда смотришь на человека, и он всем тебе мил: и запахом табака, и громким смехом, и даже неумением красиво держать вилку и нож — во всем такая трогательность! А потом видишь некрасивые толстые пальцы, крошки в бороде, раздражаешься глупым шуткам. Значит, любовь ушла, а чувство близости родного человека на её место не заступило.

Мы проговорили до полуночи, мать и дочь, обе в предчувствии любви.

Михаил

В качестве сказочки на ночь.

С начала нашего общения прошло не так много времени, а я ловлю себя на мысли, что надо подойти к компьютеру и посмотреть, не появилась ли ты в сети.

Много всяких странностей. Самое странное то, что я не могу дать себе ответ на простой вопрос: что я, действительно жду от нашего общения и жду ли вообще. Живого общения предостаточно. Я даже порой пытаюсь его избегать.

Просто, вдруг показалось, что твое появление — не с проста. В этом мире случайностей нет (случайность — непознанная закономерность).

А тут еще, как мне показалось, и похожие проблемы. Думал, обсудим. Поговорим. Что-нибудь придумаем.

Мы с женой разошлись четыре года назад, все до сих пор думают, что мы просто чудим. К этому до сих пор никто серьезно не относится. А мы даже не общаемся.

Самое странное, у меня не возникает даже мысли завести новый роман. Дешевого флирта я тоже не ищу. Хотя, чего греха таить, если еду общественным транспортом, на женщин поглядываю оценивающе. Но, кроме того, что у нас, в основном, очень красивые женщины, — никаких мыслей.

Было несколько интрижек, но видит Бог, не я был их инициатором. Так, по случаю, средь шумного бала… Но, в основе —

одно и тоже.

For beamer, for worse, В светлые времена и плохие,

In sickness and health, В добром здравии и болезни,

In riches and poverty, В богатстве и бедности,

Till death do us part До тех пор, пока нас не разлучит смерть

And there too И даже тогда

I ask Thear to close us. Я прошу тебя. Господи, соедини нас.

Где все это, Маша? В чем основные ценности?

Мне бы очень хотелось продолжить общение с тобой, если у тебя не возникнет каких-либо трудностей в этой связи (семейных или временных). Как говорят обо мне мои друзья: «иногда ничего не может сделать, но готовность…». Так вот, я готов. Важно, чтобы это было нужно тебе.

ГЛАВА 7

В пятницу я взяла отгул, соврала Дашке про корпоративный выезд на выходные, а сама отправилась с Князевым на его дачу. Мы ехали по сказочному зимнему лесу, блистающему в солнечных лучах, дорога петляла среди белоснежных искрящихся деревьев, и подумалось, что едем в сказку. Так и оказалось. Машина вынырнула из леса и остановилась перед воротами, которые тут же распахнулись, охранник заулыбался Князеву, и мы плавно въехали в занесенный снегом поселок. Дача Князева оказалась огромным кирпичным зданием с множеством окошек разной формы и величины. Украшенная чугунными перилами каменная лестница была кем-то расчищена от снега, что меня совсем не удивило: в сказках по-другому не бывает. Сразу за массивной входной дверью находился огромный холл, украшенный разноизогнутыми рогами каких-то экзотических антилоп, впрочем, я не сильна в зоологии, может, это были оленьи рога, или буйволиные. Хотя это не важно, чьи рога, но больше о прихожей я ничего вспомнить не могу. Войдя в дом, я почему-то растерялась и почувствовала себя неловко, застеснявшись своего отражения в узком зеркале.

— Располагайся, я сейчас, — за Князевым хлопнула входная дверь.

Я разулась, сняла куртку: в доме было тепло. Интересно, когда он успел натопить, или кто-то ему натопил, а может, это какая-то хитрая система отопления, запрограммированная на определенное время включения? Потоптавшись под дверью, я решила, что не будет, наверное, нахальством, если я войду в арку и посмотрю, что там, внутри дома. Там оказался большой зал с камином, а дальше гостиная или столовая. Я никак не могла понять запутанную планировку этого дома, блуждала по круговой анфиладе, открыла какую-то дверь и вышла на застекленную веранду. Я просто шагнула через порог и оказалась в летнем дне. Солнце пробивалось через весёлые ромашки на гардинах, круглый стол украшала глиняная кринка с колокольчиками, пахло деревом и летними травами.

— Вот ты где! — Князев стоял в дверях веранды, нереально красивый, мне счастливо улыбающийся. Неужели такое может быть! Не в кино, не в любовном романе, а в моей жизни!

О том, что было дальше рассказывать невозможно, но так сладко вспоминать… Столько нежности, столько ласки ни моё тело, ни моя душа прежде не знали. Я вся наполнилась предвкушением, а потом перестала видеть, слышать, только чувствовала долгий разряд тока. Искры разлетелись по всему телу, я и не знала, что бывает так. Мы уснули только под утро, но и во сне я чувствовала на себе руку, обнимающую меня.