Интерпол
Шрифт:
Так кто же прав? Действовала организация или «бездействовала»? Какова же на самом деле правда об Интерполе времен войны? Нет ли здесь умышленного и массированного прикрытия истины со стороны новых послевоенных лидеров Интерпола? И если это так, то зачем?
Так же, как и другие заинтересованные лица, современные руководители Интерпола хотят знать правду. Вот почему Раймонд Кендалл предоставил в мое распоряжение все возможности библиотеки штаб-квартиры в Лионе, ничего не скрывая. Вот почему Райнер Шмидт-Нозен, глава западно-германского НЦБ в течение шести лет по апрель 1991 года, устраивал мне визиты в архивы германской Федеральной криминальной полиции (Bundes kriminalamt), или БКА, как ее еще называют.
Расследование вело меня в Лион и Париж, в
Но сохранилось не так уж много материалов в оригинале. Под рукой просто не оказывалось нужных документов. «Взгляните на наши архивы военных лет», — посоветовал Кендалл. Однако мадам Кэтрин Шеврие, работник библиотеки Интерпола, заявила мне, что у нее нет никаких материалов и она не знает, где они могут быть. Да и вообще, существуют ли они?
Журнал Оскара Дресслера «Международная криминальная полиция» продолжал выходить ежемесячно с сентября 1939 по апрель 1945 года. Уж с его-то помощью я докопаюсь до того, чем Интерпол занимался во время войны. Но в лионской библиотеке не оказалось ни одного нужного номера: копии официального журнала Интерпола завершались декабрем 1937 года и возобновлялись лишь в 1946 году.
«Я был уверен, что в библиотеке найдутся выпуски военных лет, — посочувствовал мне Жан Непот. Он помогал перестраивать Интерпол после войны сначала неофициально, а затем на посту Генерального секретаря руководил организацией вплоть до ухода в отставку в 1978 году. — Не могу понять, почему же у них не оказалось ни одной копии».
Лорен Грейлсамер, французский журналист, автор книги об Интерполе, рассказывал мне, что видел странные фотокопии страниц из журнала, но целый номер ему не попадался. А где я могу найти хотя бы одну копию? Он этого не знал.
Поразмыслив, я пришел к выводу: во время войны Дресслер каждый месяц рассылал свой журнал в НЦБ оккупированных Германией стран Европы, включая Францию и Нидерланды. Наверняка в их архивах должны быть копии этих журналов! Я отправился в парижское НЦБ, где комиссар Патрик Дибаер, второе по рангу лицо в полиции, вызвался помочь мне. Когда его ассистент дал отрицательный ответ, он проговорил: «Вы, конечно, понимаете, это были тяжелые годы». (Он поинтересовался, обращался ли я в Скотленд-Ярд, но я вежливо заметил, что от этого было бы не много пользы: Великобритания во время войны не была оккупирована. «О да, конечно!» — согласился он.)
Точно так же я вытянул пустышку и в архивах НЦБ в Гааге, но Эрнст Мексис, их пресс-атташе, дал мне полезный совет. Он обнаружил копию обложки одного из номеров журнала за 1943 год в какой-то книге по истории нидерландской полиции. Мексис не смог припомнить название книги, но заметил на фотокопии штамп с надписью на немецком языке: «Bundesarchiv». Что это за штука и где он находится?
Двумя днями позже в Висбадене (Германия) герр Шмидт — Нозен объяснил мне, что это архив германской Федеральной криминальной полиции в Кобленце. По его просьбе сотрудник НЦБ созвонился с ними. Да, ответили нам, у них есть выпуски журнала за 1943-й и несколько номеров за 1944 год. На следующий день я отправился в Кобленц и с помощью Шмидт-Нозена получил фотокопии.
Был еще один ценный источник информации. И мне необходимо было его добыть. Я знал, что в 1943 году Дресслер издал в Берлине книгу об Интерполе военного периода под названием «D/e Internationale Kriminal polizeiliche Kommission und Ihr Werk». [16] Если бы мне удалось ее получить, я стал бы обладателем бесценной информации.
И тут наконец мне повезло. Посетив НЦБ в Вашингтоне, я открыл для себя, кроме всего прочего, Библиотеку Конгресса США. Симпатичная молодая женщина-библиотекарь объяснила мне, что после войны американские исследователи прочесали всю Западную Европу в поисках документов нацистов. Они просмотрели горы материалов, использовавшихся во время суда в Нюрнберге над нацистскими преступниками — и в здании германской
16
«Международная комиссия криминальной полиции и ее деятельность».
Вот какая вырисовывалась картина:
20 июня 1940 года, за два дня до капитуляции Франции, скончался тяжело больной президент Интерпола, австрийский нацист Отто Штайнхаль. И тут же о своих претензиях на этот пост объявил Рейнхард Гейдрих, которому два года назад Дресслер советовал запастись терпением. Теперь уже не было нужды в такой деликатности.
Потому что весь мир увидел триумф не только Германии, но и нацистских бонз. Головокружительный взлет внутри гитлеровской полицейской иерархии совершил в это время и Гейдрих. Выше его стоял только Гиммлер. А он, шеф германской службы безопасности, — сейчас самое могущественное и самое страшное лицо в нацистском аппарате террора. Гейдрих уже не просто, как ранее, руководил Имперской службой безопасности, но был также и главой СД, небольшого, но элитного разведывательного подразделения службы безопасности. Он вырос до поста руководителя только что созданного РСХА (Главного управления имперской безопасности), в которое влились службы безопасности, СД, Криминальная полиция (бывший Отдел криминальных расследований при Артуре Небе) и — что самое главное — гестапо.
На этом ключевом посту Гейдрих под руководством Гиммлера контролировал все отделы германской полиции, концентрационные лагеря и карательные органы. Это был один из самых жестоких и беспощадных нацистских лидеров.
Гейдрих требовал не только президентства в Интерполе для себя. Он настаивал также, чтобы штаб-квартира Интерпола была переведена из Вены в Берлин. Хитрый и угодливый Дресслер (два года спустя, после убийства Гейдриха чешскими патриотами, он писал в своей книге о «трагической гибели обергруппенфюрера СС Рейнхарда Гейдриха, всеми уважаемого президента МККП») постарался прикрыть эти наглые притязания флером законности. Он обратился ко всем членам Интерпола с письмом, содержащим вопрос, согласны ли они с обоими предложениями Гейдриха, и — в разгар жестокой войны — дал им три недели сроку на размышления. Больше того, известил их, что отсутствие ответа будет рассматриваться как голосование «за».
«В Швеции мы могли только недоуменно пожимать плечами», — так бесстрастно комментирует это событие Харри Зодерман, предпочитая забыть (типичный пример избирательной памяти так называемого нейтрала), что среди пятнадцати стран, ответивших на письмо Дресслера в срок и утвердительно, была и Швеция. Это обнаружил Алексей Голденберг, собирая материал для докторской диссертации по юриспруденции (найдена для меня любезной мадам Шеврие в библиотеке штаб-квартиры Интерпола в Лионе).
В список этих стран входили также: Германия, оккупированные нацистами Бельгия, Дания, Норвегия и Нидерланды, прогитлеровские государства Болгария, Венгрия, Италия, Испания, Португалия и Турция, Финляндия и Греция, а также Швейцария. Дресслер направлял письма и в Великобританию, Францию и Ирландию, но, как пишет Голденберг, германская почтовая служба не приняла их. Эдгар Гувер со своим ФБР благоразумно предпочел отмолчаться.
В августе 1940 года «единогласно», если верить Дресслеру, Гейдрих был избран президентом Интерпола, и начались поиски новых удобных помещений для штаб-квартиры в Берлине. Германия жестко контролировала ситуацию. «Умеренный нацист» шеф «Kripo» Артур Небе стал директором Международного бюро — этот пост был создан специально для него; а Комиссия официально интегрировалась в Главное управление имперской безопасности (РСХА). Она стала частью его Пятого отдела, занимавшегося уголовными расследованиями — гестапо же было Четвертым отделом.