Интервью в чёрно-белом цвете
Шрифт:
Она вышла так же стремительно, как вошла.
Редактор и Могилевич обменялись взглядами.
– Чёрт меня дери, – усмехнулся Игорь.
– На работу ходить надо, – вздохнул Фролов. – Старина Беликов привёл её по протекции Шумилина, и ладим мы с ней кое-как. Она, похоже, талантлива, даже с изюминкой. Но внешностью своей пользуется мастерски и вскочит на загривок любому, кто чуть зазевается. Признаться, вашу с ней коллизию я предпочёл бы разрулить в темпе.
Игорь задумчиво смотрел в пол.
– Опять Шумилин. Наваждение прямо.
– Ты
Помедлив, Игорь предложил:
– Может, вечером? Доложу подробно.
– Давай, – кивнул Фролов. – После семи у меня?
– Да. И Димона выдерни.
– Намечается вариант «Б»?
Могилевич вздохнул.
– Дразнить быка я уже начал. А тут ещё стажёрка мелькает, и разрулить это ох как необходимо… Тебе что-нибудь о ней известно? Кроме того чья она протеже.
– Обижаешь. – Фролов пробежал пальцами по клавишам компьютера. – Когда кого-то мне навязывают, я не стесняюсь напрягать Димона. Вот её досье, на двух страницах уместилось. Ничего особенного: амбициозная провинциалка, желающая покорить столицу.
Могилевич подвинул стул к монитору.
– Дай-ка прочту. Времени у меня как раз на две странички.
– Валяй, – одобрил Фролов. – А я интервью твоё дослушаю. – Он включил диктофон.
В кабинете прозвучал смех покойного Васи Травкина.
10
Гендиректор Ракитин пружинисто шагал по коридору Центрального офиса Горводоканала. По обеим сторонам коридора, широкого и длинного, располагались кабинеты начальства пониже, комнаты сотрудников и служебные помещения. Даже солнечным майским днём освещался коридор электричеством, которое надлежало экономить. Поэтому лампочки перед шагающим гендиректором эффектно вспыхивали и гасли за спиной секретарши, семенящей следом. Ракитин, разговаривая по мобильнику, демократично здоровался со всеми встречными – кому-то кивал, кому-то пожимал руку.
– Илья Михайлович, не гони пургу, – бормотал он в трубку. – Вовсе я от тебя не бегаю.
Секретарша закудахтала:
– Плащ наденьте, Олег Тимофеевич. Там ветер.
Отмахнувшись, Ракитин проговорил в трубку:
– Окстись, Илья. Звонки твои я сбрасывал только потому, что у меня народ толпился. Не мог же я обсуждать…
– Наденьте плащ: простудитесь, – настаивала секретарша.
– Отвали! – не сдержался гендиректор. – Не тебе, разумеется, – произнёс он в телефон. – Достают меня, понимаешь… Ага, типа того. Рад, что юмор тебе не изменяет… В данный момент выезжаю в мэрию. Если, конечно, ты меня примешь… Расслабься, шутка!..
Гендиректор шагнул было в подъехавший лифт, но оттуда вышел Артём Карпов, взмокший, как тушёный помидор, и со сбившимся набок галстуком. Мгновение-другое гендиректор и начальник Управления технологического развития взирали друг на друга. Двери лифта закрылись.
– Буду через полчасика, – проговорил Ракитин в мобильник. – Если в пробке не застряну… Что поделаешь, Илья Михайлович? За наши пробки отвечаю не я, уже легче. – Сунув телефон в карман
– Как это, зачем? – опешил Артём. – У нас же через пять минут НТС.
Ракитин хлопнул себя по лбу.
– Чёрт, старею катастрофически! Проведи НТС без меня, дружок. И спасибо, что предупредил о визите газетчика.
– Не за что. – Начальник управления поправил на себе галстук. – Нам скрывать, в общем-то, нечего. Так ведь?
Гендиректор взглянул на него в упор.
– Если б я хорошо не знал тебя, то подумал бы, что ты провокатор.
Артём опустил взор.
– Олег Тимофеевич, я же не в том смысле…
– А в каком? Я могу и тебя спросить: нам нечего скрывать? Но, веришь ли, у меня хватает мозгов на то, чтобы… – Ракитин выхватил у секретарши плащ. – Твоя взяла: надену. Ступай, отксерь мне копии бланков.
Обиженно засопев, секретарша удалилась. Пышные бёдра её вызывающе покачивались.
Ракитин смотрел ей вслед чуть дольше, чем позволяли приличия.
– Распустил я вас, ребята. – Он обернулся к начальнику управления. – Не хотелось бы мне поссориться с тобой, Артём. Но если ты так настроен…
– Как я настроен? – перебил Карпов, глядя в пол. – Танцевать мне, что ли? Научите, как отвечать на вопросы.
Гендиректор положил руку ему на плечо.
– Отвечай честно о том, что знаешь. За исключением… понимаешь сам, объект у нас режимный. И без истерик, дружок. – Ракитин вызвал лифт. – Журналиста Могилевича держи на расстоянии: тёмный тип. Сотрудничай с барышней из той же газеты. Она, хоть и нагловата, но при такой внешности… – Гендиректор подмигнул, шагнув в лифт. – Дерзай, Артём. Не будь шлангом. – Лифт закрылся и заскользил вниз.
На первом этаже Ракитин пересёк вестибюль, вышел на крыльцо и вдохнул майский воздух. Даже здесь, невдалеке от центра Москвы, точно в лесу, оголтело щебетали птицы. Ракитин направился к своей служебной коричневой «шкоде». Неподалёку от автомобиля его перехвалили два охранника с Артюхинской станции, пожилой короткостриженный и чернобровый молодец.
– Вызывали, Олег Тимофеевич? – уточнил пожилой. – Мне передали час назад, ну и мы сразу…
– Не здесь, – поморщился гендиректор. – В кабинет надо было… Как у вас там?
– Всё ништяк, ни одна мышь… – затараторил молодой, но под взором пожилого осёкся.
Пожилой посмотрел в глаза гендиректору.
– Полиция чуток помелькала. Журналист шнырял. Въедливый. Какие будут указания?
Ракитин посмотрел в глаза охраннику.
– Последи, чтоб ограду починили и покрасили. Прокуратура обещала завтра вернуть прутья, все четыре. Знаю, что обязанность не твоя, Борис Иванович, но проследи, будь другом. – Гендиректор перекинул плащ с руки на руку. – Насчёт журналиста – спокойно и вежливо: стоп, дорогой, сюда не положено, а туда нельзя. Без футбольных приёмов, пока не дам отмашку. – Ракитин приоткрыл дверцу «шкоды» рядом с шофёром. – Нужны тишина и спокойствие, Борис Иванович. Думаю, ты меня понимаешь.