Интрига
Шрифт:
— Да иди ты… — горячо сказал Игорь, и я было обиделся, подумав, что друг ни с того ни с сего начал ругаться. Но он, помедлив, добавил: — Иди прямо домой к этим Колобковым. Все сразу и выяснится.
— Откуда я знаю, где они живут?
— Спроси у Светки.
— Так они как раз сегодня уехали. В свой студенческий отряд.
— В адресном узнаем, чего проще. — Он направился к нашему отдельскому телефону и, махнув рукой, вернулся. — Безнадежно: телефон академика не дадут… Институт! — спохватился он. — Колобков же — директор института. И снова махнул рукой. — Не простой это научный институт. К тому же
— Ты откуда знаешь?
— Там у меня приятель работает, рассказывал.
— Позвони этому приятелю. Он должен знать телефон своего директора.
— Наивный человек. Телефон-то через секретаршу, а она костьми ляжет, а не соединит.
— Тогда вот что. Попроси своего приятеля, пусть он мне выпишет пропуск. А там я уж прорвусь к секретарше. Еще ни одна женщина не отказывалась от духов и комплиментов.
Игорь внимательно посмотрел на меня.
— Ты холостяк, тебе лучше знать.
— При чем тут холостяк?
— Это я так, не придирайся. А вообще-то неплохо придумано. Я всегда говорил: голова — хорошо, а больше — лучше…
Игорь был в своем амплуа, но это меня уже не интересовало. Желание теперь же, сегодня же прорваться через всех секретарш к академику Колобкову целиком завладело мною. Мне казалось: стоит только переговорить с этой высокочтимой семьей, и все сразу встанет на свое место…
Если бы знать, как я тогда ошибался!
В институт я попал без особых трудностей, до приемной директора дошел без каких-либо препятствий, а секретарша оказалась сама любезность. Предварительно я выяснил, что зовут ее Зоей Марковной, что любит она розы, только розы, и еще трюфели с орешками. Всем запасся, но ничего не понадобилось. Едва я сказал, что мы с ее шефом в скором времени породнимся, как она сама принялась угощать меня какими-то конфетами, по-видимому, тоже дареными, поскольку коробка, которую она выложила на журнальный столик, была не раскрыта. Потом на столике оказались бутылка пепси-колы и высокий хрустальный, явно гостевой, бокал. Один.
— А вы? — наивно спросил я.
— Угощайтесь, — неопределенно ответила она и тяжело пошла через всю приемную к резной двери, за которой, как я догадывался, и находился кабинет директора института академика Колобкова. Была Зоя Марковна весьма габаритна, и меня проняло неожиданное любопытство: застрянет она в дверях или не застрянет?
Она прошла удивительно легко, и я, оставшись один в обширной, залитой солнцем приемной, развалился по-домашнему в глубоком кресле, принялся оглядываться. Оглядывать, собственно, было нечего — все здесь было, как во всех больших приемных: стулья для страждущих, ковер на полу, письменный стол секретарши с небольшим столиком сбоку, на котором стояла огромная, под стать Зое Марковне, пишущая машинка. Самым экзотичным местом было то, где находился я: неожиданный для приемной гостевой уголок с двумя глубокими креслами и чистейшим полированным журнальным столиком. Получилось, что сейчас, пока в приемной никого не было, самой большой достопримечательностью был я сам с бутылкой на столе, с бокалом в руке. И я развалился, как хозяин, налил пепси-колы, отпил, принялся сквозь хрусталь изучать люстру на потолке.
Секретарша, видно, была толковая, знала, как помочь людям сбросить с себя скованность.
В дверь постучали, и я, ни о чем не задумываясь, крикнул обычное: "Войдите!" Вошла невысокая женщина, и я чуть не рассыпал конфеты, так она показалась мне похожей на мою покойную Валю. Через секунду я рассмотрел, что ничуть она на нее не походила, — совсем другие глаза, овал лица, нос, губы, но потрясшее меня в первое мгновение впечатление не проходило.
— Прошу вас, — сказал я, вставая и указывая на соседнее кресло.
— А где… Зоя Марковна? — Она была сурова, но в глазах ее что-то блестело, то ли улыбка, то ли насмешка.
— Зоя Марковна просила вас пока угощаться. — Я протянул через стол раскрытую коробку конфет. — Она сейчас придет.
— Что-то не похоже на Зою Марковну. Вы ее недавно знаете?
— Пять минут назад познакомились.
— Пять минут?! Тогда, видимо, она вас хорошо знает.
— Почему вы так считаете?
— Иначе бы всего этого… — Она показала на стол и решительно покачала головой.
— Неужели такая строгая?
— Хитрая и недобрая. — Женщина прошептала это как-то доверительно и тут же покраснела. — Не со всеми, конечно.
— А вы кто? — спросил я, тронутый этой доверительностью.
— А вот этого я вам не скажу. Кушайте конфеты. — Она повернулась и вышла.
Я выскочил в коридор, но женщина была уже далеко. Бежать следом было неудобно. Остановил очкастого сотрудника в белом халате, который, как и все в этом доме, мчался куда-то с круглыми от целеустремленности глазами.
— Извините, как зовут вон ту женщину?
— Валя, — сказал он, даже не посмотрев в конец коридора.
— Валя?! — изумился я.
— Да, а что? Валентина Игоревна.
— А фамилия?
— Да, я вас понимаю. — Сотрудник, казалось, только теперь очнулся от своих забот и посмотрел на меня молодыми колючими глазами. — Калинина ее фамилия. Ка-ли-ни-на…
"Ага, запомним, — радостно думал я, усаживаясь в свое глубокое кресло. — Главное, что она напомнила мне мою Валю и что ее тоже зовут Валей. Остальное выясним…"
Дверь приоткрылась, и в ней показались треугольные очки.
— Еще могу сообщить, что она не замужем.
— Благодарю вас, — растерянно пробормотал я.
— Рад помочь человеку…
В этот момент открылась дверь кабинета, и очки мгновенно исчезли.
— Кто это не замужем? — игриво спросила Зоя Марковна, выходя из кабинета.
— Приходила тут одна женщина.
— Кто такая?
— Не знаю. Она не назвалась.
— Та-ак!.. Имя ее вас не заинтересовало, а вот замужем ли она… Да вы, оказывается, не промах…
— Что вы, Зоя Марковна…
— Я не в осуждение. Все мужчины хотят любить, все женщины хотят, чтобы их любили.
— Зоя Марковна!..
— Ладно, это не мое дело.
Она быстро вытерла стол бумажной салфеткой, кинула в рот конфету и тяжело уселась на свое место.
— Егор Иваныч меня примет? — осмелился напомнить я.
— Может быть. Только ждать надо, он сейчас занят. — Она быстро повернулась на своем вертящемся стуле и заговорила, доверительно понизив голос: — Я бы на вашем месте не стала ждать приема. Вы кто — простой проситель? Вы — родственник. Так идите по-родственному, домой…