Интрижка
Шрифт:
— Хочешь быть ответственной за тосты? — спросил он, его взгляд, наконец, вернулся ко мне.
Я кивнула.
— Думаю, с этим я справлюсь.
Он склонил голову набок.
— Ты умеешь готовить?
— Ребенком я была предоставлена сама себе. Мама работала, и я оставалась за старшую. Так что, да, я умею готовить, — я улыбнулась ему. — И я определенно могу приготовить тосты.
Его ничего не выражающее лицо смягчилось, прежде чем он подошел ко мне и протянул мне тарелку.
Затем подал мне нож и масло.
А
— Сколько кусочков ты хочешь? — спросила я.
— Два.
Он потянулся через меня за маслом, кинул огромный кусок в пустую сковороду, затем снова потянулся через меня, чтобы вернуть масло на место.
Я опустила рычаг с двумя первыми ломтиками хлеба как раз в тот момент, когда где-то рядом с его кроватью зазвонил сотовый.
— Это мой рингтон, — заявила я.
— Мой тоже.
Еще одна крупица информации о Джонни — у него был айфон.
Он прошел в комнату, и я наблюдала, как он отбросил джинсы в сторону и вернулся с моей звеневшей сумочкой.
Он протянул ее мне.
Я достала телефон.
Забрав у меня сумочку, Джонни положил ее на островок, и когда я ответила на звонок, он вернулся к плите.
Звонила Дианна.
— Привет, — поздоровалась я.
— Где ты? — спросила она.
— Я, ну… все еще с, э-э… Джонни, — пробормотала я.
— Ладно, тогда, просто чтобы ты знала: я заскочила к тебе домой и позаботилась о твоем зверинце. Всех накормила и напоила, включая Серенгети и Амаретто.
Серенгети и Амаретто, мои лошади: паломино и гнедая, соответственно.
— Я все еще у тебя, — продолжила она. — Даю собакам хорошенько погулять. Перед уходом загоню их обратно, но не могла бы ты позвонить мне, когда вернешься домой?
Я подозревала, что, поскольку это было не мое дело, и она пережила мой последний кошмар вместе со мной (и кое кем еще), она просто хотела убедиться, что со мной не только все в порядке, но и что я добралась домой в целости и сохранности.
— Конечно, — ответила я. — И спасибо.
— Без проблем, детка. До скорого, — сказала она и отключилась, что показалось мне несколько странноватым.
В смысле, она знала, что я с Джонни, так что в конкретный момент не могло быть и речи о девчачьей болтовне о моей интрижке, но она казалась чересчур отстраненной.
Может, я злоупотребила ее добротой, попросив воскресным утром пойти позаботиться о моих детках.
Я мысленно отмечала для себя принести ей на неделе чего-нибудь вкусненького в знак благодарности и обязательно позвонить, как только вернусь домой, когда посмотрела на экран телефона и увидела пропущенные сообщения.
Три сообщения от Дианны пришли незамеченными где-то во время занятий сексом прошлой ночью (или ранним утром).
Позвони мне.
Детка, позвони мне.
Как
О, боже, может, она действительно не могла позаботиться о моих детках, но ей пришлось, потому что от меня ничего не было слышно.
Я вошла в сообщения и напечатала: «Прости. Я не видела твои сообщения. Если просьба присмотреть за моим зоопарком вызвала трудности, приношу свои извинения. Со всем этим я забылась. Для меня очень много значит, что ты все равно позаботилась о них, моей благодарности будет недостаточно, и я полностью заглажу перед тобой вину».
Я отправила сообщение, и Джонни спросил:
— Все в порядке?
— Думаю, да, — неуверенно ответила я.
— Думаешь?
— Не знаю, но, возможно, у Дианны возникли проблемы, а я не видела ее сообщений после того, как написала ей прошлой ночью, поэтому ей пришлось пойти ко мне, но все же, похоже, что-то случилось.
Мой телефон издал сигнал, и я сразу же посмотрела вниз, чтобы увидеть ответ Дианны: «Нет-нет, все нормально. Абсолютно. Все хорошо. Не беспокойся. Просто позвони мне, когда вернешься домой. Ничего особенного. Просто хочу поболтать».
Я расслабилась.
— Все хорошо? — спросил Джонни.
Я посмотрела на него и кивнула.
— Да, просто неправильно ее поняла. С ней все в порядке.
— Ладно, — пробормотал он, переключая внимание на выливание яиц в сковороду.
Выскочили тосты.
Джонни закончил с яичницей и беконом, а я с тостами. Он наполнил наши тарелки, а я спрыгнула со стойки, чтобы бросить телефон в сумку и долила нам кофе. Он отнес тарелки в столовую к небольшому круглому столу из полированного дерева с красивыми разводами от центра и угловатыми ножками, вокруг которого стояли четыре стула с круглыми спинками.
Мой разум завопил, когда он не расстелил салфетку, прежде чем поставить тарелки на деревянную поверхность, но я держала рот на замке. Я принесла кружки. Он вернулся на кухню и принес тосты, бутылку кетчупа и банку виноградного желе.
— Садись, — распорядился он, ставя все это на стол и возвращаясь на кухню.
Тарелки с одинаковыми порциями стояли в центре стола рядом друг с другом, так что я просто выбрала стул и села.
— Нет, Из, другая тарелка, — сказал он, возвращаясь со столовыми приборами.
— Извини, — смущенно пробормотала я, пересаживаясь на другой стул.
— Отсюда лучше вид, детка, — пробормотал Джонни мне на ухо, кладя вилку и нож рядом с моей белой тарелкой.
Я перевела взгляд со столовых приборов на комнату и увидела, что сижу лицом к ней и окнам, так что Джонни был прав.
Отсюда открывался лучший вид.
Я ощутила в груди тепло, когда он сел на свое место.
Джонни взял кетчуп и полил им яичницу.
Я взяла вилку и воткнула ее в свой завтрак.