Интуиция. Как понять, что чувствуют, думают и хотят другие люди
Шрифт:
Мы неоднократно искали доказательства того, что попытка поставить себя на место другого человека, принять его точку зрения усиливает способность читать чужие мысли, но никаких доказательств, подтверждающих эту гипотезу, так пока и не нашли. Пытаетесь предсказать, какие действия больше всего понравится вашей жене или вашему мужу? Мысленный переход в ее (или его) положение не поможет вам сделать это. Пытаетесь предсказать, насколько привлекательным сочтет вас другой человек, посмотревший на вашу фотографию, как в эксперименте, о котором я рассказывал в главе 1? И в этом случае переход на позицию другого человека не повышает точность прогнозов. [283] Как установили другие исследователи, в межрасовых взаимодействиях переход на позицию другого человека вообще вредит сотрудничеству, потому что люди слишком задумываются о том, как они выглядят в глазах представителей другой расы, и пренебрегают самим взаимодействием. [284] Сформулированный Дейлом Карнеги Принцип 8 может сотворить много чудес, например просто заставить вас признать, что мнение другого человека
283
См. эксперимент № 3, выполненный Эйал и Эпли, в статье: Eyal and Epley (2010). How to seem telepathic: Enabling mind reading by matching construal. Psychological Science 2 I: 700–705.
284
Vorauer, J. D., V. Martens, and S. J. Sasaki (2009). When trying to understand detracts from trying to behave: Effects of perspective-taking in intergroup interaction. Journal ofPersonality and Social Psychology 96: 811–827; Vorauer, J. D., and S. J. Sasaki (2009). Helpful only in the abstract? Ironic effects of empathy in intergroup interaction. Psychological Science 20: 191–197; Vorauer, J. D., and S. J. Sasaki (2010). In need of liberation or constraint? How intergroup attitudes moderate the behavioral implications of intergroup ideologies. Journal of Experimental Social Psychology 46: 133–138.
Главная проблема заключается в том, что тщательное продумывание позиции другого человека не гарантирует точность. Каждый год Рождество напоминает мне об этом. Рождественские подарки, которые я делаю после тщательного перехода на место членов моей семьи, столь же часто оказываются удачными, как и неудачными. Одна из допущенных мной ошибок с подарками особенно памятна. Несколько лет назад я нашел лучший, по моему убеждению, подарок для жены – устроил ей возможность целый день поработать дрессировщицей в Чикагском океанариуме Дж. Шедда. Жена всегда обожала дельфинов, и ей очень нравится этот океанариум. Я был уверен, что она будет на седьмом небе от счастья.
Худшей ошибки совершить было невозможно. Моя жена, как всегда, была добра, но вернула мне подарок. Я совершенно упустил из виду «побочные» обстоятельства. Согласно исследованиям, это распространенная ошибка тех, кто делает подарки. [285] Двумя месяцами ранее моя жена родила нашего второго сына и была не в настроении влезать в мокрый костюм и хвататься за скверно пахнущую рыбу. Задним числом ее позиция совершенно понятна, но людям, делающим подарки, свойственно в своих предвидениях упускать это из виду. Я очень старался стать на точку зрения жены, но дело кончилось тем, что я страшно ошибся.
285
Lerouge, D., and L. Warlop (2006). Why it is so hard to predict our partner’s product preferences: The effect of target familiarity on prediction accuracy. Journal of Consumer Research 33: 393–402. К сожалению, я не знал результатов этого исследования несколько лет назад, когда делал жене рождественский подарок. Экономисты установили, что получатели подарков охотно продают их по цене, которая примерно на 20 % ниже той, которую заплатили за подарки дарители. Это ясно свидетельствует о том, что я – не единственный, кто делает неудачные подарки, полагаясь на свое внутреннее чутье, а не на результаты прямых вопросов. Вступающие в брак пары часто пытаются сократить количество плохих свадебных подарков, составляя очень конкретные списки вещей, которые они больше всего хотели бы получить, и рассылая их людям, приглашенным на церемонию. Впрочем, присутствующие на свадьбах люди обычно не прислушиваются к пожеланиям вступающих в брак и покупают подарки, которые не указаны в списке. Понять, почему так происходит, нетрудно. То же самое, что случилось со мной, когда я делал подарок жене. Когда вы думаете, что хорошо знаете человека, вам просто нет нужды спрашивать, чего он хочет, а когда он вам даже говорит о том, что хотел бы получить, вы его не слышите. Это – серьезная ошибка. Исследователи из Гарвардского и Стэнфордского университетов спросили супружеские пары о подарках, полученных на свадьбу. Супруги ответили, что за подарки, указанные в составленных ими списках, они были благодарны больше, чем за подарки, которые в списках указаны не были. Они также сказали, что подарки из их списка были более продуманными, чем подарки не из списка. Если ваши друзья говорят вам, что хотели бы получить к свадьбе столовую посуду, но вы уверены, что причудливая пепельница, которую вы где-то откопали, подойдет им лучше, оставьте пепельницу в покое и купите посуду. Вопреки тому, что говорит клише, для получателей подарка на самом деле важно не внимание, а подарок. Дарите любимым то, что они хотят получить, а не то, что, по вашему мнению, они хотят получить. Впоследствии они отблагодарят вас.
Каков лучший способ сделать кому-нибудь подарок? На этот счет наука дает ясные рекомендации. Не пытайтесь стать в положение другого человека. Возможно, единственный способ понять желание другого человека – спросить, чего он хочет, или внимательно прислушиваться к его намекам. [286]
Осознание пределов нашего шестого чувства предполагает иной подход к пониманию чужих мыслей: надо прилагать больше усилий к тому, чтобы обрести точку зрения другого человека, а не стараться занять эту точку зрения. Как гласит старое напоминание врачам, «пациенты пытаются рассказать, что у них болит. Вам надо заткнуться и выслушать их».
286
Gino, F., and F. J. Flynn (2011). Give them what they want: The benefits of explicitness in gift exchange. Journal of Experimental Social Psychology 47: 915–922. Zhang, Y., and N. Epley (2012). Exaggerated, mispredicted, and misplaced: When “it’s the thought that counts” in gift exchanges. Journal of Experimental Psychology: General 141: 667–681.
Рассмотрим
Первый подход продемонстрирован теми 1167 офицерами в отставке, которые использовали свою способность стать в положение других и представить последствия отмены закона для тех, кто продолжает служить. В открытом письме президенту Обаме и членам Конгресса эти отставники высказали свое резкое несогласие с отменой принципа, воплощенного в законе. Эти люди писали: «Наш прошлый опыт командования позволяет предполагать, что отмена окажет отрицательное воздействие на моральный дух, дисциплину, сплоченность частей и на общую боеготовность Вооруженных сил. Мы убеждены в том, что это… в конце концов разрушит Вооруженные силы, комплектуемые исключительно добровольцами». Илейн Доннелли, президент Центра боеготовности, утверждала, что к мнению отставных офицеров следует отнестись очень серьезно. «У них огромный военный опыт, и они знают, о чем говорят», – отметила Доннелли.
В Пентагоне пошли другим путем. Должностные лица Пентагона попросили военнослужащих прямо высказать свои личные мнения и провели одно из самых масштабных исследований в военной истории, опросив 115 052 военнослужащих и 44 266 их жен. Сами военнослужащие выразили относительно малую озабоченность вопросом. Фактически 70 % опрошенных высказали мнение, что отмена не окажет никакого эффекта, тем более положительного, на Вооруженные силы. Более красноречивым фактом было то, что примерно столько же военнослужащих (69 %) заявили, что уже служили вместе с гомосексуалистами. 92 % из них сказали, что гомосексуальность не оказывает никакого воздействия на согласованность действий в частях. Опираясь на эти ответы, министр обороны США Роберт Гейтс пришел к выводу, что отмена принципа «не спрашивай, не рассказывай» «не станет мучительно драматическим изменением, как того боятся и как прогнозируют многие». Гейтс настаивал на отмене.
Кто был прав в этой истории? В 2012 году, то есть через год после фактической отмены принципа «не спрашивай, не рассказывай», военные опубликовали исследование о последствиях отмены. Результат ясен: отставные офицеры ошибались. Лучше всего суть этого исследования выражена в заголовке пресс-релиза Министерства обороны: «Первое исследование открытых гомосексуалистов-военнослужащих показало, что через год после отмены принципа “не спрашивай, не рассказывай” отмена не стала событием». Понимание было обеспечено выяснением мнения военнослужащих путем их опроса.
Мы сообщаем содержание наших мыслей прежде всего и главным образом словами. Как пишет Дэниел Гилберт в книге «Stumbling on Happiness» («Спотыкаясь о счастье»), «если бы вам пришлось записать все, что вы знаете, а затем просмотреть получившийся список и поставить “галочки” возле того, что вы знаете только со слов других людей, у вас развилось бы расстройство “навязчивых стереотипов”: почти все, что вы знаете, вы знаете из вторых рук». [287] Вот почему Уильям Айкс, специалист по точности эмпатии (способности сочувствовать, сопереживать), обнаруживает, что «на сегодня лучшим предсказателем точности эмпатии является, по-видимому, вербальная информация». [288] Знание чужих мыслей требует вопросов и ответов, а не только чтения и догадок.
287
Gilbert, D. Stumbling on happiness. New York: Vintage. Цитату см. на с. 213.
288
Ickes, W., et al. (2000). On the difficulty of distinguishing «good» from «poor» perceivers: A social relations analysis of empathic accuracy data. Personal Relationships 7: 219–234.
Выигрыши, которые извлекают из умения становиться в положение других людей вместо угадывания чужих мнений, могут быть велики. Несколькими страницами ранее был описан эксперимент, в котором любовные пары предсказывали мнения вторых половин. В том исследовании поощрение к переходу в положение другого человека приводило к снижению точности предсказаний и увеличению числа ошибок по сравнению с результатами контрольных опросов. В том же исследовании была вариация, о которой я вам не рассказывал: условие «получения точки зрения другого человека». Одному члену любовной пары давали возможность реально задать своему партнеру вопрос из списка. Парам, включенным в эту группу участников эксперимента, раздали вопросник, и один партнер по сути дела опрашивал другого, задавая ему (или ей) все вопросы подряд, что немного походило на возможность спрашивать у преподавателя ответы на тестовое задание перед тем, как проходить его. Чтобы немного усложнить задачу, партнер, отвечавший на вопросы, не давал количественного ответа на каждый вопрос, как требовалось в настоящем опросе. Вместо этого пары просто обсуждали вопросы. Ответы партнера записывать было запрещено. Тем, кто прогнозировал ответы, следовало полагаться только на свою память.