Интуиция

Бартол Эми А.

— Так ты планируешь начать войну? — спрашивает она.

— Да, если это будет необходимо, — отвечаю я. — Если они не дадут мне то, что я хочу, я отправлю их в ад.

— Где твоя армия? — спрашивает Булочка, наматывая локон на палец.

— Я Серафим. Я имею право командовать, и я не позволю им, лишить меня этого, — говорю я, потому что сейчас, я чувствую себя ужасно, и тревога, которая жила во мне в течении нескольких часов, от того, что я ничего не могу узнать о Риде и Зефире.

— Ахренеть, — бормочет Рассел себе под нос, и я не знаю, гордиться он мной или осуждает,

но в этот момент появляется раздраженная Брауни.

Следователь смотрит на нас с ухмылкой, а потом уходит, видимо, чтобы обналичить чек, полученный от Брауни.

— Лилиан, я собираюсь сказать тебе, что твой план просто отстой! — говорит Брауни. — Полный отстой! SQ отстой! Ты должна сесть на самолет и отправится на остов Зи, чтобы в следующим семестре в хоккее на траве. НО поскольку я ЗНАЮ, что ты не послушаешь МЕНЯ…, - говорит она, и ее нижняя губа дрожит, — Я просто буду молиться за то, чтобы ты к нам вернулась, — хрипло заканчивает она.

Я встаю с дивана и бросаюсь в ее объятия.

— Ты должна пообещать мне, что позаботишься о Булочке и Расселе, хорошо? — шепчу ей на ухо я, и чувствую, как она крепче меня сжимает.

— Нет, ты должна сделать это сама, — шепчет она.

Отстранившись от меня, она спрашивает у Рассела:

— Готов идти, Генри?

Встав с дивана, Рассел утягивает меня в свои объятия. Обнимая, он приподнимает меня и шепчет мне на ухо:

— Я не позволю тебе сделать это — думал, что могу, но нет — пожалуйста, Рыжик, — шепчет он.

Я крепче сжимаю его — мой лучший друг, лучший друг, который у меня когда-либо был и когда-либо будет.

— Если я этого не сделаю, то никогда не прощу себя. Я умру под грудой… кусков, и ты не сможешь собрать все эти куски воедино, и не важно, насколько сильно ты меня любишь, — шепчу я ему на ухо. — Я люблю тебя, Рассел. Прощай, — в его объятиях я чувствую сокрушительную силу и печаль.

— Теперь, я хочу сказать кое-что твоей душе, — сокрушенно шепчет мне Рассел, а затем наклоняется и говорит моему сердцу. — Если я захочу, ты можешь вернуться и преследовать меня. Я люблю тебя и всегда буду, и всегда буду ждать тебя… несмотря ни на что.

Внутри меня что-то щелкает, и из моих глаз брызгают слезы. Он не смотрит на меня, когда опускает меня на ноги, поворачивается к Брауни и следует за ней, сквозь открытые двери офиса безопасности. Я неподвижно стою и смотрю, как уходит Рассел, до тех пор, пока он совсем не исчезает из виду. Он никогда не оглядывается назад.

— Готова идти? — стоя рядом со мной, спрашивает Булочка.

Я сразу выхожу из транса.

— Да, — натянуто киваю я.

— Милая, чем больше я думаю об этом плане, тем больше думаю, что Брауни права. Это попахивает отчаянием. Мы даже не уверены, что он у Даминионов, куда я обираюсь отвести тебя. Может, я просто отвезу тебя прямо в ловушку, — говорит она. Когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее, в ее василисково-голубых глазах бушует агония, которую она чувствует. — Брауни права, как только я отпущу тебя, то не смогу вытащить тебя оттуда. Они даже не позволят мне проводить тебя до двери. Это значит, что быть Жнецом — не значит быть Воином, и меня это бесит.

— Тьфу,

это звучит как сопливый загородный клуб, — говорю я. Интересно, что они подумают о полукровке, которая зайдет в переднюю дверь их элитного дома. — Булочка, как ты думаешь, они позволят мне войти или убьют меня в открытую? — спрашиваю я и вижу, как она бледнеет и осматривается вокруг, чтобы убедится, что рядом никого нет и нас никто не подслушивает.

— Не знаю, милая, — говорит она, беря в меня за руку и выводя из офиса безопасности. — Это худший план! Давай посмотрим, можем ли мы догнать Брауни. Мы можем уехать с ними, а потом придумать что-нибудь другое. Рассел прав. Это просто самоубийство, а я просто идиотка, раз думала, что все будет хорошо.

— Булочка, — говорю я, останавливаясь за приделами комнаты безопасности. — Я сделаю это с твоей помощью или нет, но должна сказать, что мне действительно нужна твоя помощь. Пожалуйста, сделай это для меня. Обещаю, я больше никогда ни о чем тебя не попрошу

— Мне будет легко выполнить это обещание, потому что, вероятно, я больше никогда тебя не увижу, — говорит она, а из ее глаз текут слезы.

— Ты сказала, что у тебя есть оружие, которое мы можем использовать против них. Что это? — спрашиваю я, не позволяя ей даже на мгновение увидеть отказ в моем взгляде.

Если она поверит мне, что я сделаю это в одиночку, то все равно поможет мне.

— Я сделаю это. Они у меня в самолете. Мы должны взять машину, чтобы отвезти тебя туда, — вытертая глаза, говорит она.

Я не пытаюсь успокоить ее, потому что не могу позволить себе расслабиться. Если я это сделаю, то уже не смогу остановиться. Не займет много времени, чтобы найти кого-то, кто будет готов нас отвезти обратно к самолету. Оказавшись на борту, меня на мгновение накрывает паника, когда я понимаю, что нашему пилоту осталось взять чартерный рейс.

— Как мы туда доберемся, Булочка, ты умеешь летать? — спрашиваю я.

Булочка кивает.

— Конечно милая, но не так хорошо, как Брауни, — говорит она.

Я думаю о том, как она управляла своим Золотым Гусем, ее огромной золотой машиной в Крествуде, и тогда произношу безмолвную молитву, что мы сможем сделать это на Заливе Святого Лаврентия.

— Так что за оружие ты привезла? — спрашиваю я, надеясь, что смогу очень быстро и эффективно овладеть им. — Думаешь SQ нашли и конфисковали его? — спрашиваю я, думая о том, как они обыскивали этот самолет с собаками и высокотехнологичным оборудованием.

Булочка одаривает меня лукавой улыбкой и говорит:

— Милая, они не могли найти оружие ангелов-воинов, с которым ты тренировалась с Зи. Это более «женский» вид оружия, — наблюдая за моей реакцией, говорит она.

— Какое? — спрашиваю я.

— Милая, большинство воинов — мужчины. Ты случайно наткнулась на охотника-женщину, но они попадаются реже чем ты думаешь, — говорит она. — Мы сделаем так, что им будет действительно трудно убить тебя, — говорит она, когда я ничего не говорю, она делает глубокий вздох. — Ок, это ангелы из Рая. Прошло не мало времени, когда большинство из них были там, поэтому мы попытаемся напомнить им о том, чего им не хватает.