Интуиция

Бартол Эми А.

Он качает головой и говорит.

— Нет.

— Я послала ему воздушный поцелуй, — признаюсь я, вспомнив головокружение и эффорию, которая пробилась даже через мою боль.

Это был момент, когда мой враг устроил праздник в том месте, которое должно было стать моей тюрьмой. Это был момент, когда мой дядя был отмщен за то, что ему было сделано из-за меня. Я знаю, что часть меня любит Бреннуса, а он подарил мне этот дар, и меня пугает это больше, даже больше чем могу сказать.

— Рыжик… у меня есть тот токсичный яд, который сейчас в твоем теле. Он искажает твою реальность. Я просто провел какое-то время в аду, и могу сказать, они очень хорошо там работают, — пытаясь

рассуждать вместе со мной, говорит Рассел. — Фредди по сути убил того единственного родителя, который у тебя когда-то был, и терроризировал тебя в течении нескольких месяцев, — добавляет он, когда я продолжаю игнорировать его, он хватает меня за подбородок, чтобы я посмотрела ему в лицо. — Он планировал твое полное уничтожение, и я рад что он мертв, и, если бы это мог сделать я, уверен, мне бы понравилось, но у меня бы это заняло больше времени, потому что я думаю, он умер слишком быстро. Он должен был страдать, и я не чувствую, что я зло. Это делает меня ангелом.

— Это был Альфред, Рассел… он сдал Рида и Зи. Я предала их. Пока я была с ними, Альфред не мог сдать их, потому что тогда бы он не заполучил мою душу. Но когда я покинула их, я поступила так по своим причинам, — говорю я. Я не могу смотреть на Рассела, потому что меня просто душит вина. — Они мертвы? — шепчу я.

— Рыжик, это не твоя вина…, - начинает Рассел.

— Они мертвы? — грубым голосом повторяю я.

— Я не знаю, — признается он. — У девушек возникли проблемы с получением хоть какой-то информации, потому что они Войны, так что…

— Так что у них не тот ранг, чтобы узнать это, — говорю я, заканчивая за него.

— Да, — хмурится он. — Мы собираемся взять самолет Зи и отправится на его остров. Как только мы будем там, мы начнем выяснять, где они находятся. В то же время, у Булочки есть какие-то контакты, которые мы можем….

— Нет, — шепчу я.

— Нет? — спрашивает он. Когда я не отвечаю, он спрашивает: — Нет что?

— Нет, я не полечу с вами на остров, — отвечаю я.

— Не поедешь? — спрашивает он, а я качаю головой. — Тогда куда мы поедем? — сконфуженно спрашивает он.

— Я иду к Даминиону, — говорю я.

— Ты едешь с девочками на остров. ЧЕРТ ВОЗЬМИ! — орет на меня Рассел, останавливая автомобиль и выключая фары, чтобы нас не увидели люди. Он тяжело дышит и смотрит на меня так, будто хочет меня придушить. — Рыжик, как это может им помочь?

— Я не продумала эту часть, но я не позволю им умереть из-за меня. Я должна попробовать, — отвечаю я.

— Ты просто сделаешь их похожими на предателей. Ты подтвердишь то, о чем они подозревают, — пытаясь меня вразумить, говорит он.

— Я не Нефилим. Есть «серые зоны» которые мы можем использовать. Мы отличаемся… как сказал Бреннус…. Я как новый образец. Если у вас есть новая модель чего-либо, вы не знаете, что с ней делать. Они могут изучить меня, чтобы понять зло ли я, и если это так, то защитить от меня мир, — глядя на Рассела, говорю я. — Пока они не решат должна ли я быть уничтожена.

— Нет, — говорит он, вытирая руку. — Я даже не знаю, позволят ли они тебе войти хотя бы в дверь, прежде чем уничтожить, — снова шипит он сквозь стиснутые зубы. — Это худший план, который я когда-либо видел.

— Как это может быть хуже нашего прошлого плана? — говорю я.

— Потому что для тебя нет другого выбора, — продолжает за меня он.

— Но кроме этого, они хорошие ангелы, правильно? — со спокойствием, которое на самом деле не чувствую, говорю я.

— А продажа твоей жизни, на самом деле для них лучшее что есть? — спрашивает он.

— Двое на одного, — отвечаю я.

— Или три, и ты мертвая, — пессимистично говорит

Рассел.

— Может быть они и не убьют меня. Ты знаешь, что, я как ужин-магнит, и они это любят. Они этим завтракают, — спорю я.

— Рыжик, единственное, чего я хочу — это добраться до аэропорта в Маркетт. Мы придумаем что-то другое, кроме миссии с самоубийством, — сейчас действительно злясь на меня, говорит он.

— Рассел, это имеет смысл, — шепчу я.

— В чем смысл, заходить в комнату, полную убийц, которые охотятся на тебя? — спрашивает он, нисколько не сожалея о том, что мне тяжело спорить с ним, потому что я почти умерла.

— Ты сам сказал, что не знаешь сможешь ли ты остановить Бреннуса, если он попытается вернуть меня себе. Он собирается найти меня Рассел — и ты знаешь, что он сделает это. Бреннус просто больной, у него столько денег, что он будет использовать все свои средства, чтобы найти нас. — Я останавливаюсь, чтобы сделать успокаивающий вздох. — Он попробовал меня, и теперь он хочет меня, и я точно знаю, что в следующий раз не смогу ему противостоять, — признаю я, вспоминая ту ужасную поездку, я снова начинаю дрожать. Он чувствует, что я медленно схожу с ума. — Если нам нужно выжить, нам нужны Рид и Зи. Если они мертвы, значит все зря, — говорю я, работая под таким углом, что он не сможет оспорить. — Бреннус придет и за тобой тоже. Он хочет тебя убить, потому что ты убил Уила и Дрискола, а еще потому, что ты — моя родственная душа. Я не смогу остановить его в одиночку, и я не уверена, что Жнецам будет хорошо от прикосновения к Gancanagh. Скорее всего, они повлияют на них, и не известно, что они сделают с нашими девочками.

— Но, — говорит Рассел, видя, как меня трясет.

— Рассел, он древний, и я даже не знаю, из этого ли он мира. Ты слышал, что я сказала? Если принятие в их семью действительно такое жестокое то, что они могут сделать, если действительно захотят нас помучить? — жестко спрашиваю я. — Если я уйду к Даминионам, то по крайней мере у нас будет шанс, — добавляю я, обнимая себя.

Меня ломает как наркомана в отсутствии дозы, а реакция моего тела такая, словно у меня дидоксикация. Меня бросает то в жар, то в холод. Я снова опускаю голову на сидение и чувствую, как меня окутывает запах Рида.

— Если пойдешь ты, пойду и я, — решительно заявляет Рассел.

— Нет, они не знают о тебе, — отвечаю я. — Если они подумают, что я способна на большее, это может напугать их.

— Что думаешь делать? — серьезным тоном спрашивает он.

— Я не знаю, я бы даже не стала пытаться, потому что не хочу охотится на кого-то кроме Альфреда, но он больше никому не навредит, — отвечаю я, начиная истерически смеяться, потому что больше не могу контролировать свои эмоции. У меня на глаза наворачиваются слезы, в то время как я пытаюсь остановить смех, который бурлит внутри меня. Думаю, я похожа на одержимую, пытаясь вытереть слезы, выступившие от смеха.

— Почему ты меня не слушаешь? Почему нельзя просто делать все, что я говорю? — с усталостью в голосе спрашивает он меня. Прислонившись к его плечу, я слышу, как он говорит: — Я просто не могу понять, как спасти тебя… почему ты не позволяешь спасти себя, Рыжик?

Те же слава он говорил мне и раньше, когда проснулся на полу магазина, после того, как он очнулсякогда, как Альфред ранил его в ногу.

— Ты не можешь спасти меня, Расс. Боже, я просто хочу тебе помочь, — шепчу я. — Я хочу просто залезть к тебе на колени, и остаться там навсегда. Знаешь, если бы все было так просто, думаю, раньше я была бы очень довольна, но сейчас я не могу, это больше не моя судьба, — я хочу рыдать, потому что мое сердце скучает по нему, по нам.