Интуиты. Ася

Кистяева Марина

— Кто так решил? Ты?

— Матвей, не кипятись. Поверь мне.

Матвей хмыкнул.

— Давай, до связи.

Нажав на отбой, мужчина закинул голову кверху и посмотрел на звездное небо.

Ночь опускалась на город.

***

… — Мама, мне страшно, — тонкие ручки тянутся к женщине.

Та, опускаясь на колени, прижимает к себе плачущего ребенка.

— Тихо, тихо, всё хорошо, — голос матери охрип от внутренних переживаний. В нем сквозит тщательно подавляемый страх, который ни в коем случае

не должен почувствовать ребенок.

— Мама, я дедушку видела… и бабку… — снова всхлипывание.

— Во сне?

— Нет. Нет, мам… Они шли по улице. Держались за руки… Помнишь, как перед самой смертью дедки? Перед аварией? Мама, они приходили за мной? Они же призраки? Мама, мне страшно! Я умру?

Обнаженные плечи женщины — на ней лишь ночная сорочка — покрываются крупными мурашками, будто от сильного холода.

— Нет! — вскрикивает она сильнее, чем хотела. — Ты не умрешь, что за глупости приходят в твою маленькую головку?

Девочка зажмуривается крепко-крепко.

— Но я видела их! Вместе…

— Настёнка, значит, на небе они вместе. Им хорошо. Вот они и пришли к тебе, показали, что они снова вместе, что не стоит нам волноваться за них, — голос женщины падает до дрожащего шепота.

— Правда? — детский голосок полон надежды.

— Кончено! — мать смаргивает слезы, позволяя им катиться вниз по щекам.

— Мам…

— Что, малыш?

— Но я вижу не только бабушку с дедушкой… Я вижу и соседа дядю Витю…

На столике рядом с кроватью лежит зеленый камушек. Девочка нашла его на улице этим днем и принесла сокровище домой…

… — Я не отдам её никому! — молодая женщина сжимает руки в кулаки. Ее дыхание срывается от эмоций. Она стоит в центре небольшой кухни. — Никому. И я не позволю, чтобы разные психи исследовали мою дочь, пичкали её таблетками и проводили над ней опыты.

На пуфике рядом сидит мужчина, сжимая виски.

— Коль, ты меня слышишь?

— Слышу.

— И что ты молчишь?! Черт побери, скажи хоть что-то. Ты понимаешь, что твоя дочь видит мертвецов?

— Понимаю.

— И?!

— Нам надо уехать.

— Как уехать? — она растерянно моргает, думая, что ослышалась. — Куда уехать…

— Пока не знаю. Может быть, к моим в деревню под Саранском. Или вообще давай махнем на море. Я на маршрутку устроюсь, ты — медсестра, тоже без проблем найдешь работу.

Женщина недоуменно качает головой.

— Коль, при чем тут море? У нашей дочери проблемы…

— Не кричи. Я всё слышу. Ты правильно сказала — у нашей дочери. И я за неё переживаю не меньше, чем ты!

— Коля, она видит призраков. Ты это понимаешь?

— Понимаю, — тяжелый взгляд из-под насупленных бровей.

— Ты ей веришь?

Ответ без секундной задержки:

— Да. А ты?

— И я… И что будем делать?

— Я поэтому тебе и говорю про переезд. Давай сменим обстановку — возможно способности Настёнки поутихнут. Дом пока продавать

не будем, кто-нибудь присмотрит. Или сдадим в аренду. Придумаем, в общем, что-нибудь, а сами уедем. Другой климат, сама понимаешь… — Врачи… — женщина опять качает головой. — Если Настя где-нибудь обмолвится, что видит деда с бабкой…

Она проводит рукой по растрепанным волосам, и из них выпадает заколка, на днях одолженная у дочки…

… — Дамы, пошустрее, пожалуйста. Давайте, давайте, шевелите своими красивыми ножками. Вылезайте из машины. Страусы с тиграми и бегемотами ждать вас не будут.

— Мам, он всегда был таким вредным? — светловолосая девочка с двумя косичками подмигивает матери, которая расстегивает ремень на детском автомобильном кресле.

— Всегда.

— Как будто мы не знаем, что он хочет от нас избавиться, чтобы поехать по своим магазинам, покупая очередные железки к своей машине.

— И не говори.

— Эй, дамы, я всё слышу. А кто будет умницей и перестанет болтать, получит конфетку.

— Я! Я! Я! — девочка, дурачась, прыгает на отца с заднего сиденья…

…Ася открыла глаза, чувствуя, как от бессилия подгибаются ноги. Чтобы не упасть, она опустилась на односпальную кровать. Последние сомнения развеялись, словно дым от затухающего костра. Если ей ещё кто-то скажет, что родители Настены собираются использовать дочь в корыстных целях, она плюнет тому в лицо.

Они любят её. Искренне. Оберегают, как могут и умеют. И они счастливы — эти трое. В их улыбках нет фальши, они не прячут глаза, когда смотрят друг на друга. А значит, информация Леши была неверной.

Дар Насти стал немного понятнее Асе. Одновременно пришла и тревога. Видеть мертвецов — тяжелый крест. Такой не каждый сможет вынести. Тем более, маленькая девочка. Но и вмешиваться сейчас в её судьбу нельзя. В судьбу всей их семьи. Родители Насти напуганы и растеряны, и заявляться к ним, представляясь сошедшими с ТВ "людьми в черном" — не стоит. Их вообще не стоит трогать некоторое время. Наблюдать — да, но только издалека.

У Аси, как всегда после вторжения в жизнь других людей, на душе было пакостно. Охватив себя руками, она вздохнула. Очень сильно захотелось увидеть Матвея, поделиться тем, что она увидела. Поговорить с ним. Но он все ещё не приходил.

С запозданием Ася вспомнила, что они даже не обменялись мобильными номерами. Не было нужды. В последние недели они постоянно находились рядом. И это "рядом" для Аси приобрело очень личное значение.

Чтобы чем-то занять себя и ещё больше не погрузиться в накатившую меланхолию, Ася решила дойти до администратора и взять электрический чайник. Хотя бы кофе заварить да бутербродов сделать. Ужином они не запаслись, а идти кушать одной в незнакомые забегаловки Ася не решилась. Да и моральное состояние было не то. Хотелось уединения. И компании Матвея. Всё, больше никого она видеть не хотела.