Инверсии
Шрифт:
Мы сделали остановку в Тофорбианской долине приблизительно на полпути от Ивенира до Гаспида. Ормин, Улресил и новый герцог Вален, а с ними камердинер Вистер и куча слуг вместе с королем стояли перед королевским шатром в загородке из матерчатых стен. Доктор бинтовала руки короля. Высокие флагштоки слегка гнулись на теплом ветерке, насыщенном ароматами созревших плодов, и в каждом из углов шестигранной площадки трепыхались на ветру королевские штандарты: их тени совершали сложные движения на коврах, которыми была устлана выровненная земля.
Наш монарх должен был сойтись в церемониальном сражении
Герцог Улресил смотрел, как доктор забинтовывает один за другим пальцы и ладони короля.
— Но зачем предвосхищать это с таким опережением, государь? — спросил он. — Не может ли такое решение оказаться ошибочным?…
— Еще большая ошибка — сидеть сложа руки, — терпеливо сказал король. — Если планируешь на рассвете перейти в наступление, то войска поднимаешь заранее. Строить их начинаешь уже в середине ночи.
— Герцог Вален, ведь вы думаете так же, как и я? — сказал Улресил слегка раздраженным голосом.
— Я думаю, что не имеет смысла спорить с королем, даже если кое-кому из малых сих кажется, что он совершает ошибку, — сказал новый герцог Вален.
Новый герцог, по всеобщему мнению, был достойным преемником своего покойного брата, не оставившего потомства и таким образом обеспечившего передачу титула родственнику, который был так обижен на судьбу, устроившую его рождение с опозданием (как он сам считал) на год, что степень его негодования могла сравниться разве что с мерой его самооценки. Он казался угрюмым и производил впечатление человека гораздо более старого, чем старый герцог.
— А что скажете вы, Ормин? — спросил король. — Вы тоже считаете, что я слишком предвосхищаю события?
— Может быть, немного, — сказал Ормин с мучительным выражением на лице. — Но тут трудно судить с какой-либо точностью. Я думаю, люди узнают о правильности или ошибочности своих решений только по прошествии значительного времени. Иногда только дети этого человека понимают, прав он был или нет. Это немного похоже на посадку деревьев. — Последнее предложение он произнес так, словно удивился собственным словам.
Улресил посмотрел на него и нахмурился.
— Деревья растут, герцог. Вокруг нас леса, и мы рубим их.
— Да, но из дерева можно строить дома, мосты, корабли, — сказал, улыбаясь, король. — А деревья вырастут снова. В отличие, скажем, от голов.
Губы Улресила сжались.
— Я думаю, герцог имеет в виду вот что, — сказал Ормин. — Возможно, мы немного спешим с этими… переменами. Мы рискуем тем, что, лишая власти нынешнюю знать, или по меньшей мере слишком сильно урезая ее полномочия, подвергаем себя опасности, поскольку передаем эти обязанности учреждениям, еще недостаточно сформированным. Признаюсь, что и меня беспокоит — полностью ли осознали бюргеры в некоторых городах моей провинции свою ответственность за переданную им в собственность землю, например.
— И
— Нет, государь, они простые люди, — сказал Улресил. — Когда-нибудь они, возможно, и будут готовы к такой ответственности. Но не сегодня.
— А знаете, — серьезно спросил король, — я думаю, что я не был готов к свалившейся на меня ответственности, когда умер мой отец.
— Ну что вы, государь, — сказал Ормин. — Вы слишком скромны. Конечно же, вы были готовы, что и доказали всей последующей своей деятельностью. И доказали очень быстро.
— Нет, все же я думаю, что не был готов, — сказал король. — Конечно же, я не чувствовал в себе этой готовности и уверен, что если бы вы в то время опросили всех герцогов и других придворных, а им было бы позволено говорить то, что у них на уме, а не то, что хотел услышать мой отец, то они, все до одного, сказали бы, что я не готов к такой ответственности. И более того — я бы с ними согласился. Но мой отец умер, я был вынужден сесть на трон, и хотя знал, что не готов к этому, но справился. Я выучился. Я стал королем, потому что вынужден был вести себя как король, а не просто потому, что был сыном своего отца, заранее предупрежденным о том, что мне предстоит.
Ормин, выслушав королевскую речь, согласно кивнул.
— Да, ваше величество, я понял вашу точку зрения, — сказал Улресил.
Вистер и двое слуг помогли королю облачиться в церемониальные одеяния. Доктор отошла в сторону, чтобы они могли просунуть королевские руки в рукава, а потом принялась добинтовывать его правую руку.
— Я думаю, мы должны быть храбры, друзья, — сказал Валену и Улресилу герцог Ормин. — Король прав. Мы живем в новую эпоху и должны иметь мужество вести себя по-новому. Законы Провидения, может быть, и вечны, но их применение в мире должно со временем меняться. Король прав, когда полагается на здравый смысл фермеров и ремесленников. У них громадный жизненный опыт во многих вещах. Мы не должны недооценивать их способности только на том основании, что эти люди низкого происхождения.
— Именно так, — сказал король, расправляя плечи и закидывая назад голову, чтобы его волосы расчесали, прежде чем связать их узлом.
Улресил посмотрел на Ормина, словно собираясь плюнуть.
— Жизненный опыт — это очень хорошо, когда человек изготовляет столы или управляет хавлом, впряженным в плуг, — сказал он. — Но мы ведем речь об управлении нашими провинциями, а кроме нас, таким опытом никто не обладает.
Доктор с восхищением оглядела плоды своих трудов на руках короля, потом отошла в сторону. Ветерок, пригнув полотняные стены временного двора, донес густой запах цветов и пыли.