Инверсия праймери. Укротить молнию
Шрифт:
Не важно, как глубоко прятал он свою ярость, я все равно ощущала ее.
Лицо Куокса осветилось триумфом.
— Однако наши отважные воины отогнали вероломных агрессоров. Мы спасли двести миллионов наших граждан.
Я стиснула зубы. Это было еще хуже, чем я предполагала.
В голосе Куокса зазвучала гордость.
— Мой народ! Не мне принадлежит заслуга спасения Тамса. Нет, она принадлежит герою, подобного которому вы еще не знали, человеку, величие которого только начинает сиять на нашем небосклоне. Звезде, восходящей
И тогда рядом с ним появился Джейбриол.
Куокс обвел взглядом сидевших в зале аристо.
— Этот человек командовал операцией по спасению колонии Тамс. — Он положил руку Джейбриолу на плечо. — Я представляю вам лорда Дж'бриола У'Джжр Куокса. Моего сына. Наследника престола хайтонов.
— Нет, — произнес Кердж.
По залу пронесся вздох удивления, словно в воздух с гнезд сорвалась птичья стая. Аристо вокруг нас с еще большим воодушевлением затрещали своими перстнями.
Джейбриол не обратил на это внимания. Он мало чем напоминал того человека, которого я встречала на Делосе. Под глазами его красовались темные круги. Он стоял рядом с отцом как статуя, безмолвно и мрачно.
Куокс пустился в объяснения того, зачем он скрывал рождение сына.
Сколийские убийцы покушались на жизнь наследника, но теперь они наконец убиты отважными эйюбианскими воинами, не щадившими живота в бою за Джейбриола Куокса. Он закончил речь еще одним восхвалением себя, своих предков, хайтонов и Эйюбы.
Все это время Джейбриол стоял без улыбки — высокий и широкоплечий, воплощение образа своих предков, идеальный герой, идеально красивый наследник престола. Купцы будут от него в восторге.
К счастью, передача на этом закончилась, и то, что казалось залом собраний, снова превратилось в больничную палату. Я сидела на кровати, слишком деморализованная, чтобы говорить.
Наконец Кердж нарушил молчание:
— Он обвиняет нас в расправе над Тамсом.
— Но это же ему не удастся, — возразила я. — Тому есть двести миллионов свидетелей!
— Даже так.
Даже так.
«Чтоб его проклятому сыну погибнуть в бою жалкой смертью», — думал Кердж.
Я сглотнула. Такая утрата ударит по Куоксу куда сильнее, чем думал Кердж. Она разрушит тщательно вынашиваемые планы двух поколений императоров, пожертвовавших чистотой своей проклятой крови, чтобы получить наследника-рона. Я не сомневалась, что на такой риск Куокс не пойдет никогда. Джейбриол никогда не пойдет в бой сам.
Интересно, подумала я, как бы вел себя Ур Куокс, случись ему узнать: свидетели его преступления на Тамсе остались в живых только потому, что его сын, «звезда, восходящая в самый черный час Тамса», выдал планы отца наследнице Сколийского престола?
Рекс лежал на спине с закрытыми глазами; его грудь мерно поднималась и опускалась
Кровать представляла собой «паритель»— слой ткани на воздушной подушке с вмонтированным микропроцессором. Сетка сверхпроводящих контуров, вшитых в ткань, помогала кровати реагировать на каждое движение больного, делаясь мягче в ногах и жестче под спиной или наоборот. К тому же «паритель» слегка покачивал лежащего, как покачивается лодка на легких волнах.
Эмпаты, как правило, предпочитают «паритель» нервоплексу, поскольку он ощущается ими как неодушевленная машина, а не как кусок живой ткани.
Я никак не могла решить, что мне делать: остаться или прийти еще раз, когда он проснется. Поколебавшись, я повернулась к дверям. Я успела сделать только один шаг, когда услышала за спиной голос.
— Соз…
Я обернулась, стараясь улыбаться как можно беззаботнее:
— Ты проснулся?
Он смотрел на меня с непроницаемым лицом.
— Как видишь.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо.
Я закусила губу.
«Прости меня, Рекс…»
— За что? За то, что спасла мне жизнь?
— За то, что сделала тебя… — я посмотрела на неподвижные под одеялом ноги, — вот таким.
— Паралитиком, — подсказал Рекс. — Это называется «паралитик».
Я вспыхнула:
— Прости.
— Брось. — Он откинул со лба прядь полос, и кровать зашевелилась, подстраиваясь к его движению. — Не бери на себя вину за мои ноги. Я это как-нибудь переживу.
Я начала говорить, потом сообразила, что делаю, и вместо этого улыбнулась.
— Тебе это кажется смешным?
— Нет, просто я собиралась извиняться за то, что извинялась.
Он почти улыбнулся:
— Уж пожалуйста, не надо.
Я присела на край кровати, коснувшись его бедра своим. Кровать дернулась, подстраиваясь под изменившуюся нагрузку.
— Рекс, у нас все будет хорошо. Нам только надо привыкнуть.
Он сплел пальцы с моими:
— Соз…
От его голоса мне стало не по себе. Что-то предупреждало: мне не понравится то, что он сейчас скажет.
— Да?
— Мне кажется, нам стоит отказаться от брака.
— Но ты же не хочешь сказать…
— Не говори мне, что я сказал то, чего не хотел сказать.
— То, что твои ноги не действуют, не меняет моего отношения к тебе.
Он вздохнул:
— Каждый раз при виде тебя я буду вспоминать о том, что я потерял.
— Мы найдем новые воспоминания, — «Рекс!»— подумала я.
Но дверь в его сознание оказалась закрыта.
— Ты сидишь здесь… такая прекрасная… ЗДОРОВАЯ… и мне невыносимо даже просто видеть тебя.
Я поднесла его руку к губам и поцеловала его пальцы.