Инверсия
Шрифт:
Аристарх, вытянув вперёд призрачный ментальный щуп, обхватил сердце противника и сжал его. Секунду ещё Медведев смотрел на него с тем же выражением, потом глаза его затянуло дымкой страдания, руки и ноги непроизвольно дёрнулись, из горла вырвался мучительный хрип, а массивное тело выгнулось, словно сведённое судорогой. Призрачный щуп разжал хватку, поднялся вверх и прикоснулся ко лбу генерала, посылая короткий импульс. Отчаяние и боль. Боль и отчаяние.
— Думал ли ты, в какую бездну ввергаешь детей, когда отдавал команду их похитить? — голос Монаха звучал жёстко и безжалостно. — Думал ли ты об их родителях? Ты сам отец. У тебя есть дети и внуки. Если бы их выкрали, что бы ты испытал? Ты решил использовать в своих целях бандитов и убийц, заранее считая, что все козыри у тебя на руках, но ведь они могут добраться и
Батюшкин убрал щуп, встал и сверху вниз посмотрел на Солдата. Маска боли ещё оставалась у того на лице, заставляя мышцы сокращаться, а уголки губ опускаться вниз. «Я тоже совершил насилие, — с сожалением подумал Аристарх, — но иначе его не остановить. Надеюсь, гонора теперь поубавится. И мешать больше не будет». Не снимая с себя личины Кобыша, он покинул кабинет, переместившись в особняк под Еланью. После такого воздействия ему требовался покой. На душе было гадостно. Словно он только что с головой окунулся в дерьмо. Умом он находил для себя оправдания, но сердце каждый раз начинало сбоить при одной только мысли о совершённом деянии.
Оказавшись дома, Аристарх вернул себе собственную внешность, переоделся и поднялся в зимний сад. Все окна были распахнуты настежь, и в них вливался упоительный хвойный аромат. Особенно это чувствовалось после задымлённой Москвы. Он поискал Паню, увидел, что её поблизости нет, она с Машей и Фёдором отправилась послоняться по Петербургу, поглазеть на красоты архитектуры, на суетную жизнь обычных людей. Оно и понятно, ему тоже иногда казалось необходимым вспомнить, как это ощущалось прежде, хотя, честно говоря, вполне хватало работы и столицы. А сегодня, после неприятного визита к Солдату, так и вообще ничего не хотелось. Вернее, хотелось послать всю эту работу далеко и навсегда, забрать всех своих, а также компанию испытателей и рвануть куда-нибудь в иные миры, где нет ни президентов, ни их советников, ни террористов и похитителей, ни олигархов и генералов. А есть только горы с заснеженными вершинами и зелёные леса, цветущие луга и голубые реки, бездонное небо и золотой песок на берегу бескрайнего океана. А ещё есть ласковые зверушки, тыкающиеся в ладонь уморительными мордашками. Поселиться там и жить долго и счастливо, занимаясь любимым делом, которого он сейчас ещё не мог себе представить. Было только предчувствие чего-то необычайного и захватывающего, такого, от чего сердце начинало стучать чаще, а душа устремлялась в неведомые выси. И на старушку Землю возвращаться только затем, чтобы припасть к истокам. Паломником. Босым и простоволосым. Прав Учитель, нам становится скучно здесь.
Монах вздохнул, опёрся локтями о подоконник и положил подбородок на сцепленные ладони. Не забыть бы стереть информацию у посредников, подумал он, а то чего доброго и впрямь Солдату туго придётся. От криминала можно ожидать чего угодно, начиная с банального шантажа и заканчивая похищением и убийством. Он привстал на цыпочки и заглянул вниз. По двору бродил Никита, что-то бурча себе под нос и время от времени пиная подворачивавшиеся под ногу шишки.
Много веков люди грезили о Луне, создавая вокруг неё мистический ореол тайны. Мифы и легенды столетиями тревожили сознание широких масс и намного пережили своих творцов. Чего только не выдумывалось в порыве вдохновения или религиозного экстаза. Сначала вечный спутник Земли упорно заселяли недосягаемыми богами, вершившими судьбы тех, кто им поклонялся. Например, так поступали древние индоарийцы, утверждавшие, что все их высшие покровители — обитатели ночного светила. Много позже человеческое воображение разместило на Луне себе подобных. А как же иначе? Ведь когда появился первый телескоп, и на ближайшем к нам небесном теле обнаружились горы и долины, а также обширные серые пространства, тут же принятые за моря, логично было предположить, что условия там вполне позволяют развиваться и благополучно здравствовать разумным прямоходящим без перьев. Чем, собственно, Луна хуже родной планеты? И тогда за дело взялись поэты и писатели. В таинственный надземный мир хлынули герои литературных произведений. На чём только их ни отправляли авторы — от посудин, влекомых упряжкой сюрреалистических лебедей, и воздушных шаров до «летающих карет», выстреливаемых гигантскими
Всё рухнуло в одночасье. Известие о том, что Луна лишена атмосферы, полностью развеяло романтические иллюзии. Зато заставило напрячься наиболее ретивых политиков. Кто ж из них, находясь в здравом уме, мог допустить, чтобы буквально на расстоянии вытянутой руки болталась бесхозная территория?! И во второй половине прошлого века началась лунная гонка, продолжавшаяся, как ни странно, всего лишь десяток с небольшим хвостиком лет. Потом как ножом отрезало. И это казалось по меньшей мере очень странным.
Примерно такие мысли посетили Кобыша, когда он впервые ступил на лунную поверхность. Впрочем, он нисколько не разочаровался. Всё выглядело именно так, как он себе и представлял. Угольно-чёрные тени и ослепительно яркие освещённые поверхности. Без полутонов. Сплошные контрасты. Вот только дно кратера было покрыто мелкозернистым порошкообразным веществом чёрного цвета, похожим на измельчённый уголь. Рыхлый пылевой слой доходил ему примерно до щиколоток, и полковник с любопытством его разглядывал. Он не спешил, прекрасно помня слова Эдвина Олдрина, сказанные более полувека назад: «В лунном мире по внешнему виду трудно определить «прочность грунта», пока не ступишь на него ногой и не почувствуешь его твёрдости».
Кобыш ещё раз огляделся, ведь он находился сейчас в Море Спокойствия, неподалёку от места первой высадки человека на Луну. Американцы должны были здесь сильно наследить, подумал он, а отпечатки хорошо сохраниться, не Земля, чай, ветров и эрозии почвы нет. Наконец, он заметил в полукилометре от себя маленький на таком расстоянии флажок и прыгнул по направлению к нему. Дальше уже Дмитрий не осторожничал и нёсся к цели гигантскими скачками. Спортивный костюм, привычный и не стесняющий движений, он, после того как наведался в особняк под Еланью, переодевать не стал, так в нём и отправился в лунный вояж и сейчас об этом нисколько не жалел. Сила тяготения, в шесть раз меньшая земной, забавляла, а отсутствие атмосферы придавало этому странному бегу, более похожему на физкультурные пассажи кузнечика, дополнительную прелесть.
Кобыш давно уже не задумывался, как им удаётся обитать в вакууме без скафандров и систем жизнеобеспечения, он принимал это как данность. В самом деле, зачем понапрасну ломать голову, если и так всё чудесно складывается. За последние полгода он неплохо освоился в Солнечной системе, побродил по Марсу и Меркурию, истоптал не один спутник планет-гигантов, спускался даже в водородные бездны Юпитера, правда, ничего интересного там не обнаружил. А вот про Луну как-то забыл. Воистину то, что ближе всего, не так притягательно. Зато сейчас он решил восполнить этот пробел, тем более что в ближайшие несколько лет здесь предстояло учиться и постигать тайны мироздания их воспитанникам. Не всем, впрочем, а только самым способным.
Но прежде, чем что-либо соорудить на извечном спутнике Земли, следовало к нему немного приноровиться, ощутить его особенности и поразмыслить, как их выгоднее использовать. Кобыш мог бы преспокойно высадиться прямо у кратера Ипатия — непосредственного объекта его интереса — но решил устроить себе маленькую экскурсию. И сейчас он остановился у звёздно-полосатого флага, доставленного «Аполлоном-11» и распростёртого над лунным грунтом, и замер, ощупывая ближайшие окрестности любопытствующим взглядом.
Да, американцы наследили предостаточно. И прошлые экспедиции, и нынешние. Вокруг виднелись множественные отпечатки рубчатых подошв и протянувшиеся к близкому горизонту вдавленные полосы — следы вездеходных протекторов. Дмитрий глянул под ноги и усмехнулся. Интересно, подумал он, когда исследователи обнаружат узоры, оставленные его кроссовками, какие мысли придут им в голову? Что их кто-то по-дурацки разыграл? Или что у пилотов НЛО обувь здорово смахивает на нашу? Может, их ликвидировать, эти следы, пока не поздно? А, впрочем, какая ему разница? Пусть попотеют над загадкой! Глядишь, и добьются результата — родят новую революционную теорию.